Звери. Во власти порока - стр. 2
— Нет, — неразборчиво мычу я и пытаюсь взбрыкнуть, но лишь слабо дергаюсь. — отпустите… Пожалуйста…
Молчит, размашисто шагает, и я напрягаю шею, чтобы голова перестала болтаться.
— Простите, я не хотела бить вас бутылкой, — жалобно всхлипываю.
Отвечает мне коротким и недовольным рыком, который не обещает мне ничего хорошего.
— Вы же хотели меня спасти… Да? — стараюсь говорить убедительно, но голос дрожит. — И я вам очень благодарна, а теперь отпустите меня…
Опять рычит, и его рык отзывается вибрацией страха где-то в кишках, и я вновь повисаю на плече безвольной куклой, у которой только ресницы вздрагивают. Опять на дно затягивает темная тишина, из которой я выплываю, когда незнакомец чуть ли не закидывает меня на заднее сидение внедорожника. Со стоном сажусь, пошатываюсь и слышу:
— Без глупостей.
— Отпустите меня… — в глазах темнеет, и я роняю подбородок на грудь.
Захлопывает дверцу, вздрагиваю и валюсь на сидение. Когда этот черт бородатый успел меня чем-то накачать?
— За черта бородатого можно и отхватить, — темнота вибрирует густой яростью. — Ничего, я займусь твоим воспитанием.
2. Глава 2. Нет!
— Ты нахрена ее сюда притащил, Адам? — спрашивает злой и возмущенный голос. — Мы тут собрались картишки раскинуть нажраться, побузить и пойти кому-нибудь зад надрать.
С трудом разлепляю глаза. Размытое пятно обращается в рыжего и злого мужика. И этот тоже с бородой. С серьезной такой бородой, окладистой, уложенной и очень ухоженной. Я люблю рыжих, но не таких.
— В смысле не таких? — мужик хмурит брови, и в его зеленых глазах вспыхивают искорки гнева.
— Ты не милый, — хрипло отвечаю я, еле ворочая языком. — Рыжих целует при рождении солнышко, а тебя… тебя…
Я задумываюсь и прихожу к выводу, что этот рыжий громила сам может поцеловать солнышко. Поцеловать, а после раскрошить в своих ручищах и сожрать его.
— Как я тебе сожру солнце? — сводит брови вместе, а я пожимаю плечами.
Я лежу на софе в комнате, утопающей в полумраке. Я не могу ни на чем сфокусировать взгляд, кроме лица рыжего мужика. Все вокруг размытое, плывет пятнами.
— Сильно ты ее, Адам, — рыжий распрямляется и смотрит куда-то в сторону.
— Она сопротивлялась, — глухо отвечает одно из пятен.
— Если так, то вопросов, конечно, у нас нет, — отвечает третий мужской голос, и я недовольно вздыхаю.
Сажусь и упрямо вглядываюсь в мутные тени. Третий. Тут еще третий. Я должна увидеть всех врагов в лицо. Туманный калейдоскоп замедляется, пятна сливаются, и я вижу за столом третьего. И этот третий тоже одарен густой растительностью на лице. Светло-русый и голый по пояс. Когда я понимаю, что уже минуту пялюсь на его мускулистую грудь с небольшими розовыми сосками, я обескураженно морга и поднимаю взгляд. Скалит ровные зубы в улыбке, и подмигивает.