Звереныш - стр. 8
На улице было холодно и дождливо. Стоял октябрь. Все скверы и газоны были засыпаны рыжей и желтой листвой, промокшей и тяжелой от дождя. Мальчишки были одеты не по погоде легко и вскоре оба стали мерзнуть. Светик крепился изо всех сил, притопывая и прихлопывая возле катящейся коляски. Зато младший брат дал такого ревака, что на них невольно стали обращать внимание все проходящие.
– Ты чего же это мальца заморозил, – заворчала какая-то бабка и остановилась возле них.– И оделись, точно лето на дворе. Отец, небось, снаряжал? – Светик отрицательно замотал головой. – Да парень, поди, мокрый, – продолжала тетка. – Переменить бы его надо. Шли бы вы оба домой, пока не простыли. Вот задаст вам мать…
– Не задаст, – сердито ответил Светик. – Она на кладбище уехала его отца хоронить, – он кивнул в сторону брата. – Это тетка нас, мы ей готовить мешаем…
– О, господи! – Охнула тетка. – Так ведь простудитесь оба! Мешают они… Все равно идите домой. Мало ли что тетка… – Светик согласно кивнул и решительно повернул к дому. – Вот и правильно, – услышал он вдогон, – а то тетка..
Тетка долго не открывала дверь, а Светик все жал и жал на кнопку звонка, пока наконец не щелкнул замок и в проеме двери не показалось красное сердитое лицо тетки. Из дома пахнуло теплом и вкусной едой, которая шкворчала и булькала на кухне.
– И чего трезвоните, – накинулась она на Светика. – Сказано же – гулять на улице и мне не мешать. Я тут вся в поту, в заботах, не до вас мне… С кладбища приедут, только жрать давай, а у меня еще не готово ничего…
– Замерзли мы очень, – Светик стащил с коляски ревущего брата. – Ревет на весь двор, мокрый он. И дождик там с ветром…
– Вот еще напасть. – Тетка досадливо махнула на них рукой. -
Ты тм займись им сам. Знаешь, где что лежит, вот и смени ему. Сунь что-нибудь в рот, чтоб заткнуся и покачай. Может, заснет… И сам сиди тихо не мешай… Вся кухня на мне, не до вас…
Переодевая брата, Светик снисходительно думал про него: «Что с него взять? Два неполных года… говорить и то еще не может, а мне шесть, я уже взрослый…» Он сунул брату леденцового петушка на палочке и тот, разомлев от тепла и сухой одежды, причмокивая от удовольствия вскоре засопел тихо и мелодично, устроившись в уголке дивана около брата.
За окном было серо и уныло. Капли дождя ползли по стеклу, как слезы. И Светику казалось, что они плачут. Небо, серое, как от дыма, уже не манило его в свою синеву, а баюкало и закрывало глаза. Еще не топили, и в их квартирке на первом этаже пахло сырой землей, уже не впитывавшей всю дождевую влагу, которая лилась и лилась с неба.