Золото Умальты - стр. 16
Буримэ сам засмеялся своей шутке, Смирнов-Вилюйский поддержал товарища сдержанным смешком. Режиссер, озабоченный новостями, сочувственно обратился к Булыгину.
– Что же, Леонтий Петрович, деньжищи знатные!.. Или застраховано?
Булыгин сжал кулак.
– Где там, Мишель. Оказывается, чуть не месяц назад, в конце февраля, обоз не доехал. А мне сообщали, что все в порядке. Розыск послали, три трупа нашли. Чагин, проводник, раненый вышел к заимке, а обоза – как не было, пропал.
– Жаль, жаль. Такие деньжищи! – с неискренним сочувствием все повторял Купер.
Булыгин стукнул кулаком по столу.
– Я золото свое верну! Я его нутром чую. Как мой папаша говорил: «Мы, Булыгины, на реке Бурее стоим да свой суд вершим». Сам поеду, в тайгу пойду и верну.
Роза подняла стакан вина, лихо опрокинула. Сипловатым голосом обратилась к заводчику.
– Леонтий Петрович, а правду говорят, что у вас там, в Амурской губернии, медведи по дорогам ходят?
Булыгин скривился в усмешке.
– Врут, мадам Роза. Нет у нас дорог.
Артист Буримэ вдруг сложил руки в умоляющем жесте.
– Леонтий Петрович, поедемте в вашу губернию. В Петрограде голод будет, хлеба не купить.
Смирнов-Вилюйский присоединился к товарищу.
– Устали взятки платить, чтоб на фронт не отправили. А там и спляшем, и споем, и синема покажем!
И тут же, навертев салфетки на пальцы, артисты изобразили на столе кукольный канкан, сочинив на ходу куплеты:
Софья посмотрела на Булыгина и улыбнулась своей медлительной улыбкой, полной соблазна.
– Возьмем их, Леонтий Петрович?
Булыгин вздохнул.
– Дорога-то неблизкая, господа. Транссибом до Иркутска, там я закупаю товар для фактории. Дальше – до Нарымской, на узкоколейку. А там уж на санях.
Лицо его вдруг осветилось мечтательной радостью.
– У нас лед – метра полтора, стоит до апреля. Помнишь, Соня? А Хабаровск, Амур-батюшка… Кедры могучие… Простор!
– И золотой песок под ногами хрустит, – добавил негромко Буримэ.
Булыгин нахмурился.
– И ничего не хрустит – добыть надо. Шахты копаю, на воде машины ставлю. Прииск мой на реке Быстрой, она же Бурея. На тунгусском наречии значит «большая река». А Умальта – «малая река», но есть в ней омуты, глубокие течения. Много там разных богатств.
Не успел Леонтий Петрович договорить, как в зал ресторана вдруг ворвался бородатый изможденный человек с горящими безумием запавшими глазами. В руках он держал большую икону в позолоченном окладе.
– Люди русские, падем на колени! Государь император отрекся от царского престола! Помолимся, православные, спасайте Россию! Покайтесь, нечестивые!..