Золото Хравна - стр. 53
– Торлейв! – закричала она. – Вильгельмина, девочка моя! Крепись! Большое несчастье постигло тебя, очень большое!
– Отец?! – задохнувшись от страха, вскричала Вильгельмина.
– Бьярни, сын Грима, и с ним другие люди барона нашли в лесу останки Стурлы Купца и Кольбейна, – упавшим голосом быстро произнесла Агнед и вдруг порывисто и крепко обняла ее.
– Волки? – хрипло спросил Торлейв, не узнав своего голоса.
– Да.
– Нет! – сказала Вильгельмина, отстранившись от нее. – Нет, я не верю. Этого не могло быть. Они ошиблись! Стурла жив!
Торлейв молча взял ее за рукавицу – он не знал, что сказать. Толпившиеся перед «Красным Лосем» уже увидели их и расступились, пропустив вперед Бьярни, сына Грима. Он вышел навстречу Вильгельмине и развел руками.
– Мне жаль, дочь Стурлы, но это правда, – вздохнул он. – Прямо от сюсломана мы пошли посмотреть места для волчьих ям. И сразу же нашли два мертвых тела. Они лежали неподалеку от той тропы, что сворачивает к Дороге Конунгов. Очевидно, твой отец и Кольбейн хотели сократить путь, поехали напрямик через лес, тут на них и напали волки. Мертвецы пролежали в снегу не меньше недели; сама понимаешь, что от них осталось… Однако мы узнали ольпу твоего отца и плащ Кольбейна. И перстень Стурлы – вот что нас окончательно уверило! Да, это твой отец!
– Где они? – строго спросила Вильгельмина.
– В часовне у Святого Халварда. Хотя я бы не советовал тебе ходить туда. Это зрелище не для женщины.
– Я иду! – решительно сказала Вильгельмина. Взгляд ее светлых глаз сверкнул огнем факела, горевшего в руке у Бьярни. – Если это ошибка – я сразу пойму. Если и правда Стурла – я хочу увидеть его и попрощаться с ним. Неужели побоюсь я праха моего собственного отца? Чего бы стоила моя любовь к живому отцу, если я стану страшиться его мертвого?
Вильгельмина, оттолкнувшись, быстро побежала по санному тракту туда, где за околицей возвышался холм, увенчанный островерхим силуэтом церкви Святого Халварда. Все, кто был в этот вечер у «Красного Лося», и все, кто уже видел погибших, потянулись следом за Вильгельминой – кто из сочувствия, кто из любопытства. Будь его воля, Торлейв разогнал бы всю эту толпу.
У входа в церковную усадьбу Вильгельмина вдруг повернула к Торлейву бледное лицо и попросила:
– Ты не оставляй меня, хорошо?
Торлейв кивнул.
В часовне было холодно и почти совсем темно, хотя горели свечи, и мерцающее пламя их коптило низкий потолок апсиды. Большой стол на козлах, выставленный в середине часовни, покрыт был рогожею, вокруг него тоже горели свечи. Отец Магнус, в меховой ольпе поверх подрясника, стоял, склонившись над аналоем. При звуке шагов священник оторвал глаза от книги, хотя его губы, окруженные облаком морозного пара, продолжали шевелиться, дочитывая строчку псалма. Он торопливо расправил смятый подол подрясника, шагнул навстречу Вильгельмине и обнял ее.