Золото Хравна - стр. 52
Впереди в пологой ложбине за холмом зачернели дома и ограды усадеб.
– Пока мы доедем до Острова, станет совсем темно, – сказал Торлейв. – Может, тебе лучше еще раз переночевать у тетки Агнед?
– Оддню сойдет с ума от волнения, – покачала головой Вильгельмина. – Сегодня праздник, и у Фриды нет особых дел. Если она приходила к нам поболтать, как она частенько делает, Оддню уж точно всё знает про Клюппа. И теперь они с Кальвом места себе не находят.
– Хорошо. – Торлейв прибавил ходу. – Я только заеду в «Лось», возьму факел и Задиру. Это не займет много времени.
– Ох, – сказала Вильгельмина. – Ты, кажется, собираешься защищать меня всерьез?
Задирой звали полутораручный меч, принадлежавший Хольгеру, отцу Торлейва: когда-то Хольгер сам купил его у оружейника в Бергене[78] и очень им дорожил. Задира был не из тех новых длинных мечей, что носили королевские дружинники в столице, и не считался особо ценным оружием. Хольгер говаривал, что Задира обладает довольно вздорным характером – за то и получил свое имя. Меч ни разу не подвел хозяина: это было добротное, надежное, мастерски выкованное оружие с хорошо сбалансированным клинком и широким долом[79]. Простая обмотанная кожей рукоять его, потертая еще отцовской ладонью, удобно ложилась в пальцы Торлейва, и меч точно срастался с рукою.
Стурла, знавший в оружии толк, говорил, что Задира, скорее всего, вывезен из Италии. Отличный меч доброй стали, хоть и без внешних украшений. Лишь на круглом навершии да на крестовине с загнутыми книзу дужками просматривался простой узор из черненых перекрещивающихся линий.
Торлейв знал, что отец заботился об этом мече, и считал его не простым оружием. Конечно, на первый взгляд, Задира сильно проигрывал рядом с мечом самого Стурлы, сверкающим сталью двойного дола и позолотой рукояти, – Надеждой Путника. Но Стурла и сам не раз говорил, что позолота – это не главное.
Они спустились с холма и бежали теперь меж усадеб. Запахло дымом, собаки встретили их лаем из-под плетней. Промелькнули изгороди, заснеженные крыши – несколько запоздавших прохожих с удивлением проводили взглядами лыжников, летевших по дороге сквозь сумерки.
Перед «Красным Лосем» толпились люди, горели фонари и факелы, бросая огненные отблески на сугробы, на лица, на плащи и капюшоны. Торлейв вспомнил, что в этот вечер в «Красном Лосе» должны были собраться охотники. Ему не слишком хотелось видеть Гудрика и еще менее – Бьярни, сына Грима.
Тени колыхались на снегу, голоса звучали возбужденно. Там была и Агнед – Торлейв издали узнал ее плотную фигуру, закутанную в подбитый мехом плащ. Она также увидела Торлейва и Вильгельмину и побежала навстречу – и Торлейв еще издали понял, что опять стряслась какая-то беда.