Золото Хравна - стр. 45

– Да уж, это точно, – пробормотал Торлейв.

– Покажи стрелу, Торве, – сказала Вильгельмина, подняв на него глаза.

Торлейв выложил из сумки на стол длинный сверток и размотал тряпицу. Пламя очага сверкнуло багровым отблеском на четырехгранном серебряном наконечнике.

Йорейд долго рассматривала стрелу, не прикасаясь к ней. Затем осторожно, точно та могла рассыпаться у нее в руках, взяла ее и поднесла к самому носу. Взгляд ее оставался совершенно спокоен, только крылья носа внезапно раздулись.

– Где вы ее взяли? – спросила она.

Вильгельмина вздохнула и начала рассказывать. Йорейд слушала внимательно, не перебивая до тех пор, пока та не произнесла имя Финна.

– Я должна была понять сразу! – воскликнула старуха. – Вот она, старость! Не гожусь уж никуда… Конечно, это он! Я должна была по голосу узнать его еще вчера, да он, видать, совсем его потерял, вместе с совестью!

– О ком ты, бабушка?

– Он был хром? – спросила Йорейд.

– Да.

– Со шрамом через всю щеку?

– Да.

– Был у меня ученик, с тех пор минуло уж не меньше сорока зим, – задумчиво проговорила Йорейд. – Он пришел с севера, из наших мест, и сердце мое лежало к нему. К тому же был он неглуп и не бездарен. Только не там полагал свое усердье. Расстались мы с ним нехорошо. Кто же мог знать, что все так обернется и что он снова придет? Слыхала я ночью его голос, он пустил его по ветру с недоброй целью. Я чуяла зло, потому и вышла. Потому встала на камень и стала петь поперек, что чуяла: зло идет к Долгому озеру! Счастье, что слабым было оно, ибо в мои годы и я уж не так сильна, как прежде.

Торлейв поежился. Ему казалось, что старуха бредит.

– Финн был твоим учеником? – удивилась Вильгельмина. – Чему же ты его учила, бабушка? Врачеванию?

– И этому тоже. Петь его учила, руны резать, окрашивать их.

– Что здесь написано, тетушка Йорейд?

Старуха подняла голову и внимательно посмотрела на молодого человека.

– Ты это прочел, Торлейв, сын Хольгера?

– Нет.

– Ты же человек образованный, неужто не читаешь рун?

– Я читаю руны, младшие и старшие, но не финскую тайнопись.

– Чтобы резчик да не смыслил в рунах, чтобы не резал их и не знал их тайной силы! – возмущенно проворчала старуха. – Такого в прежние-то времена и быть не могло!

– Прошло то время, тетушка Йорейд, когда люди верили в силу этих знаков. Теперь они верят в другое.

– Верь, не верь, – возразила Йорейд, – какая разница? Или солнце перестанет светить, если я не буду верить в его свет? Или ты считаешь, что Один[70] напрасно провисел на ясене Иггдрасиль[71] девять дней и девять ночей, пригвожденный к его стволу своим собственным копьем?