Золотая кровь - стр. 23
Рядовой конфликт, но для разрешения его требовалось проявить и такт, и дипломатичность. Бедуины уже успели установить шатры, когда наконец мир был восстановлен. Мэсон получил назад свои вещи, а Хамида отпустили, предложив впредь ничего подобного не находить.
Только тут Прайс узнал, что Якоб Гарт выслал за одиноким всадником погоню.
– Мне не хотелось, чтобы он поднял тревогу, – сказал Гарт. – Кстати, я обещал людям, что добычу они смогут поделить между собой.
А три бедуина уже возвращались в лагерь. Они вели и пойманного верблюда, и его наездника, точнее, наездницу – всадником оказалась молодая женщина.
– Она недурна собой, – заметил Гарт. – Де Кастро она явно приглянулась, и тут я его прекрасно понимаю.
– Что они с ней сделают? – спросил Прайс.
– Те трое, кого я отправил в погоню, разделили между собой добычу по жребию. Кенья выиграл девушку. Он чувствовал себя обделенным, потому что верблюд (а это поистине бесценное животное) достался Нуру. Что касается Али, то он забрал себе седло, всю одежду девушки и ее длинный золотой нож.
– В общем, Кенья был недоволен своей долей добычи, но де Кастро заметил девушку, и она ему понравилась. В итоге он отдал за нее бинокль. Похоже, она пришлась ему по вкусу, ты же знаешь, как Жоао дорожит своим биноклем.
– И где она сейчас?
– Валяется связанная в шатре де Кастро.
– Послушай, Якоб, – возмутился Прайс. – Мне все это здорово не нравится!
Прайс всегда симпатизировал несчастным, обездоленным и угнетенным. Ему казалось несправедливым, что люди должны страдать лишь потому, что кто-то другой оказался сильнее. Рассказ Гарта рассердил Прайса, и, будучи человеком действия, он не стал скрывать своего недовольства.
– Мы тут довольно далеко от цивилизации, – спокойно ответил Гарт. – И здесь не действуют законы белых людей.
– Но мы все же белые! – горячо возразил Прайс. Видя, что подобными доводами Гарта не проймешь, он начал искать более веские аргументы. – Даже не беря в расчет порядочность и честь, мне кажется неразумным так обращаться с первым жителем чужой страны, попавшим к нам в руки.
– Вряд ли она какая-нибудь важная птица, – не согласился Гарт. – Иначе не болталась бы по пустыне в одиночку, полумертвая от жажды.
– Как бы там ни было, если мы будем обращаться с ней по-человечески, она сможет многое рассказать.
– Не беспокойся, она и так расскажет нам все, что знает, – невозмутимо заметил Якоб Гарт. – Сейчас она отказывается говорить, но де Кастро – настоящий мастер по части развязывания языков.
– Не хочешь же ты сказать, что он будет ее пытать?!