Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался? - стр. 32

В частности, по мере роста числа людей и организаций, задействованных в научном поиске, многие важные и всё же по сути своей вспомогательные элементы исследовательского процесса превращаются в самостоятельно выполняемые функции. При этом, в зависимости от масштабов отрасли знания и реализуемых в ней проектов, на уровень отдельных исполнителей могут выводиться как задачи, предполагающие достаточно глубокое понимание обслуживаемого предмета, так и сравнительно простые функции, требующие лишь минимальной специальной подготовки. Но в любом случае появляется всё больше тех, кто, с одной стороны, не на бумаге, а именно на деле работает в науке и на науку, а с другой – к собственно разведке неизвестного имеет более или менее отдалённое отношение. Ближайшим следствием такой удалённости от переднего края познания становится то, что, ещё раз подчеркнём, самые настоящие научные работники в немалой своей части превращаются в теоретически нейтральные величины, а проще говоря, в теоретические нули. В том смысле, что, работая в “тыловых” или вспомогательных подразделениях некоторой отрасли знания, эти люди, даже при наличии желания, далеко не всегда могут найти время и ресурсы, необходимые для отслеживания происходящего на острие теоретического поиска.

Так что усидчивые компиляторы, дотошные архивариусы и большие знатоки чужих (но не своих) идей, понимающие переводчики, грамотные редакторы, рачительные администраторы и даже научные рантье, живущие на проценты не ими созданной, но доставшейся им в наследство теоретической школы, находясь под руководством солдат истины, могут вносить достойный вклад в сортировку, чистовую обработку и распространение добытых другими знаний. А вот когда “бывшим” становится учёный, успевший продвинуться по научно-административной иерархии (либо уже созревшему мракобесу тем или иным способом удаётся стать во главе научного подразделения или учреждения), ситуация резко ухудшается.

Как уже отмечалось, при определённых условиях мракобесы и настоящих исследователей могут направлять на разработку третьестепенных и особо никому не нужных тем, избавляя себя таким образом от конкуренции с их стороны (а заодно фактически пуская на ветер ресурсы, которые при ином применении могли бы принести несравненно большую отдачу). Однако по отношению к тем, кто способен разобраться в такого рода маневрах, врагам знания приходится проявлять осторожность и изворотливость и стараться понадёжнее замаскировать подлинный смысл совершаемого подлога. Зато те, кто не занимает никакой чётко осознаваемой теоретической позиции и слабо разбирается в собственно научном содержании получаемых указаний, естественно, просто делают то, что им говорит “начальство”, и при этом совершенно искренне не понимают, что результаты этих действий могут укреплять не знание, а невежество. Так что в такой ситуации уже истинный учёный, который как раз поэтому “шагает не в ногу”, в глазах многих начинает выглядеть склочником и эгоистичным себялюбцем, для которого привлечение внимания к своей персоне гораздо важнее научного результата. Ну, а столкнувшись с организованным в подобном духе “общественным мнением”, даже обладающие личным мужеством и стойкостью искатели истины порой оказываются вынужденными отступить, чтобы раздражение от “бессмысленной” конфронтации не распространилось на те идеи, которые они пытаются отстоять.