Знание! Кто «за»? Кто «против»? Воздержался? - стр. 35
В частности, история науки показывает, что чем более важную область удавалось перевести в круг известного тому или иному учёному, тем более широкую известность он обретал, тем выше был его авторитет и… обороноспособность. На труды такого учёного ссылались, даже его устно высказанное мнение служило аргументом в научных спорах, а находящиеся под эгидой его имени люди и идеи могли чувствовать себя гораздо надёжнее, нежели исследователи, занятые не столь общепризнанной и более “сомнительной” тематикой. Но граница знания движется, и по мере того, как в своё время весьма нашумевшие и горячо дискутировавшиеся открытия превращаются в самоочевидные истины, укладывающиеся в несколько строк учебника, боевой авторитет учёного всё больше превращается в почёт и дань памяти. Потомки с добродушной улыбкой прощают корифеям давно прошедших времён отдельные ошибки и неоправдавшиеся прогнозы и порой даже не понимают, как это можно было спорить по поводу таких простых и ясных вещей.9**
Всё это во многом напоминает динамику распространения географического знания земледельцев на территории, занимаемые не очень сильными кочевниками, которые помышляют уже не столько о глубоких вторжениях в освоенные соседями области, а в основном о том, как бы не допустить их дальнейшего расширения. Потому что в таких условиях система старых пограничных крепостей позволяет уверенно отражать попытки набегов и служит базой для разведки прилежащих районов, но для устойчивого продвижения, для того, чтобы не просто “заглянуть за горизонт”, но и закрепиться на новых землях, нужны новые экспедиции, новые способные организаторы, новые выдвинутые вперёд опорные пункты. Соответственно, чем дальше удавалось тому или иному воеводе отодвинуть границу “дикого поля” и чем больше расширялась зона безопасного освоения, тем выше был его авторитет у современников. Однако чем более благоприятными становились условия для развития производства, тем быстрее оно наполняло завоёванные для него рамки и тем очевиднее становилась для потомков недостаточность достигнутого предшествующими поколениями. Что и побуждало каждое последующее поколение прилагать собственные усилия для выхода за пределы, оставленные ему пращурами. По мере же того, как под влиянием таких стремлений границы разведанного и освоенного выдвигаются всё дальше, цитадели, прежде стоявшие на переднем крае, становятся сначала ближним тылом, потом глубоким тылом, потом внутренними населёнными пунктами страны земледельцев, а стены их всё больше утрачивают своё боевое значение, сохраняясь лишь как память некогда кипевших вокруг них сражений. И по-своему закономерно, если порой кому-то возвышающиеся среди беспечных посадов мощные бастионы начинают казаться надуманными и излишними, а герои былых битв – сказочными персонажами…