Жизнь мальчишки - стр. 88
– Он не может подняться!
– Я поняла, Нила. Успокойся.
Моя мама, каркас из чистого ужаса пред силами природы, поверх которого была натянута человеческая кожа, мгновенно и удивительно превращалась в само спокойствие, как только находился кто-то, кого требовалось успокаивать. Это, насколько я понимал, было частью существа любого взрослого, но уразуметь это просто так мальчишке было не дано. В момент крайней необходимости мама могла проявить качества, которых нет и не было в деде Джейберде: храбрость и отвагу.
– Веди нас, Нила, – сказала моя мама молодой негритянке.
Вода уже врывалась в двери домов Братона. Дом Нилы Кастиль, как и большинство других домов в Братоне, представлял собой вытянутую в длину одноэтажную щитовую лачугу. Мы медленно продвигались вслед за Нилой и вода бурлила вокруг нас, и как только мы вошли в дом, она немедленно позвала:
– Гэвин! Я вернулась!
В свете масляной лампы Нилы и маминого фонаря мы увидели чернокожего старика, бессильно раскинувшегося в кресле, с ногами по колени в воде и плавающими вокруг газетами и журналами. Худющие руки старика сильно стискивали рубашку на груди возле сердца, его черное как эбонит лицо было искажено болью, а глаза плотно зажмурены. Рядом с креслом с сидящим в нем старым негром, держа его за руку, стоял маленький мальчик, лет семи или восьми, тоже темнокожий.
– Мам, дедушка плачет, – сообщил он Ниле Кастиль.
– Я знаю, Гэвин. Папа, я привела людей на помощь.
Нила Кастиль поставила лампу на столик, стоящий рядом с креслом.
– Ты слышишь меня, папа?
– Оооххх, – застонал старый негр. – На этот раз меня крепко прихватило.
– Сейчас мы поможем вам подняться. Оставаться в доме опасно, нужно выбираться наружу.
– Нет, дорогуша.
Старик покачал головой.
– Ноги… отказали.
– Что же нам делать? – спросила Нила, в ужасе взглянув на мою мать, и я увидел, как блестят в глазах у нее слезы.
Река уже во всю осваивалась в домике Нилы. Снаружи продолжал грохотать гром и комната то и дело озарялась вспышками молний. Если бы все это представление было частью телевизионного шоу, сейчас наступала самая пора для того, чтобы дать рекламу.
Но в настоящей жизни нет места паузам.
– Инвалидное кресло-каталка, – сказала моя мама. – Где нам его раздобыть?
Нила ответила, что у них кресла-каталки нет, но несколько раз они брали кресло взаймы у соседей и теперь, она почти уверена, оно стоит у них на крыльце.
– Кори, ты остаешься здесь, – сказала мне мама и вручила мне масляную лампу. Наступил мой черед быть храбрым, хотел ли я того или нет. Мама и Нила ушли и унесли с собой фонарь, и я остался один в комнате с маленьким мальчиком и беспомощным стариком.