Жизнь мальчишки - стр. 90
– Сейчас мы поможем вам, – сказала ему мама.
Мистер Торнберри кивнул.
– Ладно, – проговорил он. – Пора смываться, верно?
Вместе с Нилой мама пересадила мистера Торнберри к кресло-каталку и этого одного хватило для того, чтобы и мама и Нила Кастиль обе поняли, что хоть мистер Торнберри и казался с виду состоящим из одних костей, но весу в нем было немало и катить кресло, в котором он сидел, предстояло против сильного и бурливого течения, преодолевая напор стремнины. Кроме того мне виделось и другое серьезное затруднение – на улице, высоко залитой водой, Гэвину наверняка будет с головой. Течение мгновенно унесет его словно кукурузный початок. Кто поможет ему удержаться на плаву?
– Сначала мы отвезем твоего отца, Нила, а потом вернемся за мальчиками, – приняла решение мама. – Кори, вы с Гэвином встаньте вот на этот стол и ты будешь держать лампу.
Столешницу уже омывали волны паводка, но пока на ней можно было стоять не замочив ног. Я послушно забрался на стол и помог залезть на него Гэвину. Там мы застыли с ним рядом, я с масляной лампой в руках – два мальчугана на деревянном островке посреди океана взбесившейся реки у нас под ногами.
– Вот так, отлично, – сказала мне мама. – Кори, отсюда ни на шаг. Если ты вздумаешь уйти не дождавшись меня, то я тебе на заду живого места не оставлю, устрою такую порку, что ты запомнишь на всю жизнь. Понятно?
– Да, мэм.
– Гэвин, мы сейчас вернемся, – напутствовала Нила Кастиль своего сына. – Только отвезем дедушку туда, где ему помогут другие люди. Ты понял меня?
– Да, мэм, – отозвался писклявым голосом Гэвин.
– Ребятишки, слушайтесь своих мам, – подал голос мистер Торнберри. В горле у него что-то хрустело и скрежетало от боли. – Не будете слушаться – я отхожу по попам вас обоих.
– Слушаю, сэр, – хором ответил я и Гэвин.
Мне показалось, что мистер Торнберри потерял охоту умирать и решил пожить еще немножко.
Навалившись на ручки кресла, мама и Нила Кастиль, каждая со своей стороны, принялись толкать его против потока коричневой жижи, втекающей в комнату через дверь. Мама, кроме того, еще освещала путь фонарем. Кресло пришлось наклонить назад, и голова мистера Торнберри откинулась на спинку так, что на его тощей шее натянулись все жилы. Я слышал, как кряхтит от напряжения моя мама. Медленно, но верно кресло-каталка продвигалась по направлению к двери, в которой река уже заходилась водоворотами. У подножия пары деревянных ступеней вода дошла мистеру Торнберри до шеи и брызги то и дело летели ему в лицо.
Мама и Нила Кастиль покатили кресло по улице, и на этот раз течение помогало им толкать их груз. Никогда я не думал о моей маме как о физически сильном человеке. Полагаю, вы и сами знаете, что никогда нельзя узнать на что человек способен до тех пор, пока он это не докажет сам.