Жизнь мальчишки - стр. 87
Док Пэрриш отдал маме свой фонарь и мы заторопились прочь от разбушевавшейся Текумсы в сторону баскетбольной площадки.
– Держи меня за руку и ни в коем случае не отпускай! – кричала мне мама, когда воды реки начинали бурлить вокруг нас. Оглянувшись назад, я сумел разобрать только мутные пятна света, движущиеся в потемках, и блики на темной струящейся воде.
– Смотри лучше под ноги! – снова прикрикнула на меня мама.
Где-то в стороне от нас, там, где должен был бороться с паводком мой отец, внезапно раздались приглушенные крики, повторяющие что-то однообразное хором. В тот момент я еще не знал, в чем там было дело, но как потом оказалось именно тогда волна с пенным гребнем перехлестнула через вершину рукотворной дамбы в самом, как казалось, ее высоком месте, уровень воды мгновенно поднялся, по поверхности пошла пена и неожиданно люди обнаружили себя стоящими по локти в бурлящей воде, бешено несущейся вокруг них. В луче фонаря среди пены, вспучивающейся тины и грязи и брызг внезапно блеснула крупная чешуя в коричневых разводах и кто-то истошно завопил: «Змея!» В следующее мгновение этот человек опрокинулся на спину под напором могучего течения и начал тонуть и мистер Стэлко, менеджер из «Лирика», постарел на десяток лет, когда, пытаясь под водой найти тонущего, с испугом обнаружил, что его ладонь легла на скользкое, стремительно несущееся мимо него в вихрях взбесившейся воды гибкое вытянутое тело диаметром не менее бревна. Мистер Стэлко онемел и одновременно испорожнился жидким в штаны, и когда он наконец нашел в себе силы исторгнуть из легких крик, чудовищное земноводное уже исчезло, унесенное разливом на улицы Братона.
Где-то рядом с нами раздался женский крик и мама сказала мне:
– Обожди.
Кто-то приближался к нам с громким плеском, высоко неся над головой масляную лампу. Капли дождя, ударяя в раскаленное стекло лампы, с шипением превращались в пар. Это была женщина, негритянка.
– Помогите мне, умоляю! – крикнул нам она.
– В чем дело? – торопливо спросила мама и направила фонарь, которым снабдил нас док Пэрриш, прямо в испуганное лицо молодой негритянки с широко распахнутыми в панике глазами. Я впервые видел эту женщину, но мама узнала ее:
– Нила Кастиль? Это ты?
– Да, миссис, это я, Нила. А кто вы?
– Ребекка Мэкинсон. Когда-то я читала твоей матери книги.
Должно быть это было задолго до того, как я появился на свет, сообразил я.
– С моим отцом несчастье, миз Ребекка! – запричитала Нила Кастиль. – Должно быть у него сдало сердце.
– Где он?
– В нашем доме! Вон там!
Нила, вокруг пояса которой бурлила вода, указала рукой в темноту.