Жизнь мальчишки - стр. 52
Потом за кафедру встал полнотелый преподобный Ричмонд Лавой и начал рассказывать нам о том, что за великий день сегодня, ознаменованный воскрешением Христа из мертвых и все такое. Под правым глазом лицо преподобного Лавоя было отмечено бородавкой с запятой из коричневых волосков, на голове его волосы были тронуты сединой по бокам и каждое, без исключений, воскресенье от горячей жестикуляции и энергичной молитвы его зализанная назад челка прорывала узы удерживающего ее лака и падала каштановыми прядями ему на глаза. Жену преподобного Лавоя звали Эстер, имена троих их детей были Мэтью, Люк и Джонни.
Примерно посреди проповеди преподобного, когда его голос уже начинал тягаться силами с грохотом бури за окнами церкви, я внезапно понял кто именно устроился на скамье прямо передо мной.
Демон.
Эта девочка могла свободно читать ваши мысли. Это было общеизвестно. Вот так и теперь, как только мысль о ее присутствии пронизала мое сознание, ее голова начала поворачиваться ко мне и уже через мгновения она смотрела на меня своими черными, как уголья, глазами, взгляд которых вполне был способен заворожить ведьму в самую темную полночь. Имя Демону было Брэнда Сатли. Ей было десять лет от роду, у нее были огненно рыжие прямые волосы и бледная кожа, усыпанная крупными коричневыми веснушками. Ее густющие брови были похожи на ярких гусениц, а заметно несимметричные черты лица наводили на мысли о том, что когда-то какой-то охваченный трепетным ужасом христианин пытался сбить огонь с ее пылающей головки, причем использовалась для этого не менее чем лопата. Левый глаз Демона был больше правого, ее нос напоминал крючковатый клюв с двумя зияющими дырами, ее тонкогубый рот мог свободно бродить с одной стороны лица на другую. Демон оправдывала свое наследство на все сто; ее огненноволосая и рыжеусая мать выглядела натуральной сестрой пожарного гидранта, а ее рыжебородому отцу мог позавидовать любой свежевыкрашенный почтовый ящик. Само собой, что имеющая таких огненных родичей Брэнда Сатли была мало сказать странноватой – она была колдуньей, это точно.
Свое прозвище Демон получила тогда, когда в один прекрасный день на уроке рисования изобразила своего родного отца в виде отличного черта с рогами и раздвоенным хвостом, после чего во всеуслышание класса поведала учительнице рисования миссис Диксон, потребовавшей от нее объяснений, о том, что у ее папочки в дальнем углу гардероба хранится целая пачка журналов полных фотографий, на которых парни-демоны засовывают свои хвосты в дырочки демонов-девушек. В дальнейшем Демон пошла гораздо дальше разглашения секретов своей семьи: в коробках из-под ботинок она приносила в школу дохлых кошек, с приклеенными скотчем к глазам бедняжек медными пенни; на уроке творчества она смастерила из нескольких брусков зеленого и белого пластилина чудное кладбище, украсив все могилы аккуратными надгробными плитами с именами всех без исключения своих одноклассников с точными датами их смерти, результатом чего стала не одна истерика среди тех, кто вдруг понял, что никогда не дотянет до шестнадцати; она славилась мастерством пакостных розыгрышей с использованием собачьих какашек вместо начинки для сэндвичей и ходили слухи, что именно на Демоне лежала ответственность за разлив канализации в уборной для девочек в начальной школе Зефира в прошлом ноябре, когда кто-то тщательно закупорил тетрадными листами все сливные отверстия унитазов.