Жена Повелителя смерти - стр. 57
Точно, он же предупреждал, что спать мы будем вместе, пока гостит король. Я машинально взглянула на окно, до половины прикрытое шторой. За стеклом было темно. Значит, я проспала совсем мало. И до утра, между прочим, ещё - о-го-го сколько времени. И если муж Алиноры решил улечься ко мне в постель, то даже несколько часов превратятся в пытку… И вовсе не потому что причиняет боль, якобы, прикосновениями…
Левенштайль прошёлся от умывального стола к бельевому шкафу, вытаскивая простыню. Паркетные плитки скрипнули, и я догадалась, что именно этот скрип слышала во сне. Пока я следила взглядом за герцогом, заметила вырванную дверную петлю и разогнутый металлический крючок. Вот вам и лязг, лже-герцогиня.
- Мне кажется, я заперла двери, - сказала я, когда Левенштайль прошёл обратно к столу и принялся умываться.
Вернее – плескал воду горстями себе в лицо, на плечи и грудь, отчего на полу можно было плавать.
- Тебе не кажется, - ответил он, отфыркиваясь. – Заперла.
- Но вы сломали крючок, милорд.
- Предлагаешь мне спать под порогом в моём собственном доме? – он выпрямился и повернулся ко мне.
Я с трудом подавила желание сделать пальцами «рамочку», чтобы найти самый выгодный ракурс для этого великолепного тела. Я уже видела герцога полуголым, но сейчас, когда по его торсу стекали капли воды – просто дух захватывало от такой дикой красоты. Природа основательно потрудилась, чтобы сделать Ксандра Левенштайля. Глазом художника я оценила совершенство линий его тела, но разве можно было оставаться художником в одной комнате с почти обнаженным мужчиной с красотой античной статуи? Тем более, эта статуя была жива и очень горяча, если судить по сломанному дверному крюку…
- Что смотришь? – прервал мои совсем не профессиональные мысли герцог. – Или я тебе вдруг по-настоящему понравился?
- Точно нет, - солгала я и быстренько улеглась на самом краю постели, повернувшись спиной к Левенштайлю, и натянув одеяло до ушей.
Но можно было отвернуться, можно было зажмурить глаза, даже уши заткнуть можно было при желании. Но как перестать думать, что сейчас со мной в одной постели окажется самый красивый мужчина на свете?
Снова раздалось поскрипывание пола, потом перина спружинила под весом мужчины, а потом стало темно – это Левенштайль загасил свечу.
Теперь в комнате повисло тягостное молчание. Я боялась дышать, потому что мне казалось, что звук дыхания будет слишком громким. Судя по тишине на другой стороне кровати, герцог тоже будто затаился.
Прошло несколько мучительно длинных минут, прежде чем Ксандр Левенштайль заговорил: