Жена Повелителя смерти - стр. 56
Но всё это меня не касалось. Вернее, касалось только в той части, чтобы соответствовать легенде. Поэтому я скромно потупилась и тихо сказала:
- Мне жаль, я ничего не помню… Но я уверена, что у меня не было любовника. И сейчас тоже нет.
Диамант помолчал, а потом вздохнул:
- Мне хочется верить вам, Алинора. Надеюсь, вся эта история с письмом – какое-то недоразумение. Идите отдыхать. А я пойду, найду брата и его величество. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - машинально ответила я и зашла в спальню.
Значит, вот в чём настоящая размолвка между мужем и женой. Она – неверна, он узнал. Классика семейной жизни. Со стороны Алиноры было глупостью писать письма любовнику, а со стороны генерала – не меньшей глупостью было рассказывать обо всём брату. Надо было не сплетничать в узком мужском кругу, а поговорить с женой.
А если он уже поговорил?..
Я застыла посреди комнаты, припоминая, что говорила Алинора о своём муже. Речь шла только о том, чтобы заменить её в постели Ксандра Левенштайля из-за того, что к нему больно прикасаться. А если главной причиной была именно размолвка из-за любовника? Допустим, Алинора сбежала к нему, подсунув меня на своё место?.. И сейчас она развлекается где-то там, а я вынуждена врать, изворачиваться и прикидываться беспамятной дурочкой.
Все эти мысли позитива не добавляли, и я, заперев дверь изнутри (на тот случай, если герцогу вздумается заявиться ко мне в комнату проверять или ночевать), снова разделась, повздыхала у окна, а потом легла в постель, свернувшись клубочком на холодных простынях.
Свечу я гасить не стала, и смотрела на оранжевый дрожащий огонёк, пока не уснула, хотя была уверена, что не смогу спать этой ночью.
Мне снилась суматошная и бесконечная гонка по туманному осеннему лесу, где я то ли убегала от кого-то, то ли догоняла… Наверное, всё-таки, убегала, потому что слышала лязганье металла и поскрипывание, и очень пугалась этих звуков.
В какой-то момент я поняла, что не сплю, но продолжаю слышать тихое поскрипывание. Я открыла глаза, и моё сердце замерло, а потом помчалось бешеными скачками.
В комнате стоял Ксандр Левенштайль. Он уже снял камзол, бросил его в кресло, а теперь снимал рубашку, задумчиво глядя на горевшую свечку и медленно расстёгивая пуговицу за пуговицей.
- Что вы здесь делаете? – спросила я хриплым ото сна голосом.
Левенштайль повернул голову, посмотрел на меня, и сбросил рубашку, отправив её в кресло, к камзолу за компанию.
- Что делаю? А ты не видишь? – герцог прошёл к умывальному столу и преспокойно налил воды в серебряный таз. – Хочу хоть немного поспать.