Железный канцлер Древнего Египта - стр. 46
– О, я уверена, что он волшебник, и опасный. Не околдовал он разве нашего господина, доверявшего ему все и предпочитавшего его, чужеземца, слугу Тифона, своим верным слугам? Силой Тифона он и тебя привлек туда, чтобы отмстить за то, что его высекли недавно.
– О, будь он проклят! Как доказать мою невинность? Что говорит Потифар? – спрашивала со страхом молодая женщина. Нефру застонала, ударяя себя в грудь.
– Гнев его, дорогая госпожа, столь велик, что сердце стынет, когда я думаю об этом. Я за тебя дрожу; боюсь и думать о его мести. И что ты можешь сказать в свое оправдание?
При этих словах молодая женщина упала, рыдая, на постель: старуха обняла ее, плакала с ней вместе, стараясь утешить, как малого ребенка, ласковыми и неясными словами. В это время Потифар, запершись в своей рабочей комнате, переживал самые тяжелые часы в своей жизни. B первую минуту он весь предался бешеной злобе, топал ногами и рвал на себе одежду; с уст его срывались глухие проклятия. Это возбуждение скоро сменилось полным отчаянием; честь его поругана; любовь утрачена и обожаемая женщина потеряна навсегда – ему она предпочла нечистого раба. Иосэф, значит, действительно был невиновен и наказан несправедливо; но зато как он отомстил! Криком своим собрал весь дом, чтобы сделать рабов свидетелями его позора. Это воспоминание вызвало гнев с прежней силой и мысль его сосредоточилась на Ранофрит; с ней он должен развестись и наказать со всею строгостью закона – рукой палача отрезать нос и выгнать вон.
При мысли изувечить прекрасное лицо жены, тонкими чертами и улыбкой которого восхищался, он застонал и на глазах его навернулись слезы. Но все же наказать он должен и не мог оставить ее у себя. В конце концов он розгами выгонит Ранофрит из дома, который она опозорила, и решил сделать это в присутствии всех слуг. Он сам объявит ей свое решение, которое завтра и приведут в исполнение.
При входе мужа и при виде его бледного и мрачного лица Ранофрит, дрожа как лист, бросилась на колени, подняла к нему руки и голосом, прерываемым рыданиями, проговорила:
– О! Пощади, пощади! Я не виновна. Проклятый еврей околдовал меня.
Скрестив руки и сурово глядя на нее, Потифар сухо рассмеялся:
– Извинение очень ловкое, но не убедительное! Не думаешь ли ты, негодница, что я прощу тебе ужасный позор моей чести, когда ты отдала меня на посмешище и поругание моих слуг? Нет, один вид твой мне ужасен. Я отвергаю тебя, как жену, и сегодня же розгами выгоню тебя вон из моего дома; рабы выкинут тебя на улицу, чтобы уличная чернь полюбовалась на тебя и осмеяла низкую тварь, искавшую любви раба!