Земля последней надежды – 1. Дети конопатого бога. Всеслав Чародей 2.1. - стр. 32
– Тоже Эрик?
– Стало быть, будем ждать смерти Стенкиля? – подытожил Годовит.
– Зачем? – поднял глаза Всеслав. – Зачем её ждать? Если этот ваш Эрик имеет больше прав на престол?
– И то верно, – кивнул годи. – Но нам тоже нужна твоя помощь, конунг Висислейв. Такая же, как и вендам. Только мы не просим отправить к нам твоего сына, нет. Мы просим твою дочь.
– Просим? – непонимающе протянул князь.
– Просим, – повторил годи. – Просим замуж за Эрика.
– Замуж? За рабичича? – выделяя каждое слово, переспросил Всеслав.
– За хорнунга, – поправил годи и добавил, ничуть не смущённо сверля Всеслава неотступным взглядом. – И твой прадед, конунг, тюборинном был, разве нет? А есть ли более надёжный способ скрепить союз? И не просто за хорнунга – за будущего конунга свейского отдаёшь дочь.
Всеслав думал.
Думай, не думай, а годи был кругом прав. И кровь конунгов, пусть даже и разбавленная кровью трэлей (но Эрик – не тюборинн, не рабичич, он – хорнунг!). И красиво выходило – на Варяжьем Поморье будет Рогволод (и чем боги не шутят, не угодит ли на престол Наконичей), в Свеарике Всеславна будет женой конунга. И было ещё одно, о чем не сказал годи, о чём умолчал и Всеслав, но о чём помнили все.
Дочь князя должна выходить замуж за князя. Короля. Конунга. А почти все князья, короли и конунги опричь крещены, и для того, чтобы выйти замуж за равного, любой Всеславне придётся либо креститься (а дети Всеслава, в отличие от него, отвергшегося от креста, крещены не были вовзят), либо искать князя-язычника (а таких слишком мало). А то и вовсе – выдавать их замуж за бояр.
Всеслав думал недолгое время, наконец, коротко кивнул.
– Добро. Быть по сему. Старшая дочь моя, Витонега, за Ходимира, князя вятичей, сговорена, потому вторую дочь даю, Гориславу. Ей шестнадцатый год, так и так пора замуж девке.
Любое важное дело скрепляется жертвой.
Бурый бык из придвинских лесов хрипло ревел, рыл копытом землю, косил налитым кровью глазом в сторону столпившихся у высоких резных столбов на вершине прибрежного холма, но вырвать верёвки из крепких рук княжьих воев не мог.
Волхвы подошли ближе. Славимир успел ухватить мимолётную насмешливую улыбку лютича Велемысла, оглядывавшего капь Велеса – видимо, служителю Сварожича здешнее святилище показалось простоватым. Вестимо, не межевому капищу земли кривичей равняться с богатыми храмами и святыми рощами Радигостя на берегах Доленче! – вскипел про себя Славимир, внешне, впрочем, никак не выказав гнева. Да и Велемысл под укоризненным взглядом Годовита (арконский владыка был более мудр, видно, годы сказывались) тут же без следа стёр ухмылку с губ. Волхвы стали обочь капей, годи Дагфинн чуть посторонился (сейчас не его было дело, не его богам служили) – и вои пустили быка.