Размер шрифта
-
+

Зайтан-Бродяга - стр. 27

– Дай слово. – Хмурится Михалыч. – Пообещай отвести, расскажу всю правду.

– Какую правду? Зачем она мне? – Не нравился мне этот разговор с самого начала, а теперь и подавно. Знает этот суровый дядька что-то такое, от чего на сердце стало не спокойно.

– Не уйдём на днях. – Озираясь по сторонам, поведал Михалыч. – Пропадём. Все сгинем.

– Ты же говорил, дело неспешное. – Напомнил я. – Сам же сказал. Подождёт.

– Может и подождёт, но не долго.

– Что-то я не пойму. – Гунька сунул в пасту кусок мяса, обмазал его и забросил в рот. – Ты мил человек говоришь загадками. – Смачно чавкая, заключил мой приятель и отрезал ещё кусок. – Мы люди простые. Да и место такое, что не нужно ходить вокруг да около. Ты либо говори, либо забудь. Мы тут всякого навидались. И душегубы приходили, и ворьё разное. Всем места хватало. Живём мы мирно. А вот за воротами, там другая жизнь.

– Подумайте хорошенько. Согласитесь, дам армейскую робу. По автомату и по цинку патронов. Консервы и всё что нужно в дорогу, за мой счёт. – Михалыч поднялся. – Ешьте, пейте ребятки, будет мало, просите ещё. Подадут в лучшем виде. О нашем разговоре никому. Если сболтнёте. – Михалыч хищно улыбнулся, взял со стола нож и засадил его в мясо, доска треснула, раскололась надвое, нож воткнулся в стол.

– Серьёзный мужик. – Заметил Гунька, провожая Михалыча взглядом. Тот в развалку, не торопясь пошёл к двери. Со спины, он мне напомнил Лекаря, того бородатого мужика на лестнице. Но вот чем, не знаю? Наверное, и первый и второй считают себя хозяевами жизни, идут без оглядки, уверенно, нагло. Да и выправка у обоих не такая как у здешних. Мы сутулимся, а эти плечи расправляют, грудь колесом. Дверь за Михалычем жалобно скрипнула и затворилась. Гунька покрутил носом, вздохнул и подытожил. – Лапища у него что у топтыря болотного. Разок припечатает, мало не покажется.

– Угу. – Согласился я, попивая кислую.

– Засадил, так засадил. – Гунька взялся за нож. Вытащить из досок получилось не сразу. – Да уж. – Выдохнул приятель, рассматривая лопнувшую доску. – Это какую силищу нужно иметь?

– Что-то здесь не так.

– Ага. – Согласился Гунька и показал кусок доски. – По

волокну расколол.

– Пойду спать.

– Да ты чего? – Гунька вскочил. – Стол ломится, а ты уходишь? Давай ещё посидим.

– Что-то перехотелось, выспаться нужно. Уйду до рассвета. – Повертел в руках пачку сигарет, забытую или нарочно оставленную Михалычем. Когда заезжий народ гуляет, в питейной дым столбом. Табак в мешочках, готовые самокрутки тоже обменять можно, этого добра сколько хочешь. Но что бы на обмен предлагали вот такие коробочки, такого я не припомню.

Страница 27