Зайтан-Бродяга - стр. 26

– Не тарахти. – Перебил я Гуньку. – Три идола, три пещеры. Сразу не найдём, поплутать придётся. Путь не близкий, опасный.

– А где сейчас не опасно? – Вымолвил Михалыч и помрачнел. – Устал я бояться. Надоело бегать.

– Не бегай. – Посоветовал Гунька попивает кислую. – Оставайся в Бочке. А нет, так Бродяга отведёт к мусорщикам. Там поселишься. Вдов нынче много, хороший мужик завсегда в спросе.

– К каким ещё мусорщикам?

– Ты вообще откуда? – Поглядывая с прищуром спросил Гунька. – По всему видать с дальних краёв занесла не лёгкая. Ничего-то ты не знаешь.

– Да уж. – Тяжело выдохнул Михалыч. – Из далека, дальше не куда.

– И откуда? – Не унимается Гунька. – Куришь одну за другой.

– И что? – Михалыч достал сигарету, повертел в пальцах и сунул обратно в пачку. – Ваши мужики разве не курят?

– Наши не курят. – Гунька улыбнулся и приложился к кувшину.

– Вояки курили. – Пояснил я. – Торговцы и менялы покуривают, но редко. А вот нам, нельзя курить.

– Вера не позволяет? – Спросил Михалыч и закурил.

– Какая Вера? – Вопрос озадачил. Почему именно Вера, а не Тинька или Любаня? И с какого перепуга они должны разрешать или запрещать? – Зверьё табачный дым за версту учует. И не только зверьё. Разбойников много.

– Зверьё говоришь? – Михалыч оскалился. – Людей нужно бояться. Люди хуже зверей.

– Не скажи. – Гунька взялся за нож, принялся резать мясо. – От человека можно убежать, на худой конец прибить, а от зверя нет спасения. Если унюхает, считай покойник.

– От зверя тоже можно убежать. – Вставил я. – Не всегда и не от каждого, но можно.

– Утешил. – Не весело объявил Михалыч. – Ну так что, прогуляемся к идолу?

– Нет. – Отрезал я. – Вторая жизнь у тебя припасена? На болотах, дорога в одну сторону. Обратный путь вдвое дольше.

– Не собираюсь я возвращаться. – Поведал Михалыч и принялся озираться, точно испугался своих же слов. Осмотрелся и прошептал. – Отведёшь?

– Нет.

– Назови цену. – Михалыч уставился на меня как на добычу. Но всё это напускное. Боится Михалыч, от того и взгляд такой. Загнали его в угол, сам стал добычей.

– Ты, наверное, не понял? – Выждав с минуту ответил я. – Сказал не пойду, значит, не пойду.

– Бродяга, ты чего? – Гунька обошёл стол присел рядом. – Когда ещё столько отвалят? Ломи цену и пошли. Сам видишь, людям очень нужно.

– Придурок ты Гунька. Болото – это не парк, даже не Тихий. Там, куда не ступи, смерть. Одному куда не шло, а вот толпой.

– Вдвоём пойдём. Ты и я. – Михалыч придвинулся. – Одного поведёшь?

– Смерти ищешь?

– Отнюдь. Бегу от неё.

– Вот и оставайся в Бочке. Здесь тебя никто не тронет. – Присоветовал Гунька. – К нам за этим и приходят. Зверь сюда не сунется, а разбойники и душегубы в Бочке не озорничают.