Заявка в друзья - стр. 63
После училища развела судьба молодых лейтенантов в противоположные стороны. Кравцова распределили на север в Прибалтику, практически на курорт, а Черкасов после пятимесячной подготовки под Ферганой попал в Афганистан за полтора года до вывода советских войск из проклятой каменистой земли. Но и этого ему хватило с лихвой по самое горло.
Не страдающий особой сентиментальностью Олег в душеизлияниях никогда не мешал другу делиться воспоминаниями хоть и давно позабытыми, но время от времени всплывающими знойными миражами посреди песчаных бархан затуманенной памяти. И тогда Толик терялся во времени, ежеминутно трогал левое плечо, словно хотел удостовериться на месте его рука или нет, хотя инвалидную группу с него давно сняли и даже десятисантиметровый шрам от ключицы до плеча потерял свою кровавую окраску, побледнел и с годами сморщился. От высокого, накаченного красавца в стиле «а ля Шварценеггер» ничего толком и не осталось, так, комичная копия – сутулая жердь с заниженной самооценкой, с алкогольной зависимостью.
Долгое время поначалу Олег списывал все на войну, на изломанную психику – «афганский синдром», поддерживал друга и стаканом, и сочувствующим словом. Но Полина, устав от мужниных затяжных депрессий и стойко переносившая до поры до времени «дурную наследственность» рода Черкасовых, уже во вторую беременность решила действовать радикальными методами и в один из отпусков командировала мужа в московский профилактический реабилитационный центр. По возвращению Толик предстал перед обществом совершенно другим человеком. Стал читать книжки, гулять на свежем воздухе, воздерживался от грубого мата, по выходным дарил жене цветы, между дежурствами нянчил новорожденного. Но хватило его ровно на полгода.
– По стопам отца пошел, – подвела итог Полина перед смущенным Олегом, когда он доставил невменяемого друга на порог квартиры. – Отец его от белой горячки преставился, и дед по рассказам свекрови не агнец божий был, все норовил в голенище сапога бутыль самогона от бабки припрятать. Так тот хоть настоящий казак, купец первой гильдии! А этот…
Своими казачьими корнями Толик никогда не хвастал, отрубили ему корни еще в детстве под горн трубача и бой барабанов. Отрубили и забыли. Время такое выпало, не модно было раскулаченными родственниками хвастать. Только водилась в роду легенда, что все мужчины – долгожители, крепкого телосложения и забойного семени, хотя легенда ничем не подтверждалась. Отец Анатолия женился далеко за сорок, а прожил чуть больше пятидесяти, оставив молодую жену и трех малолетних детей на руках престарелой матери. Дед обженился два раза и в двадцать, и в пятьдесят пять. Первый брак бездетный, а от второго – единственный сын. После раскулачивания семья купца Нестора Черкасова из славного города Ростова перебралась на хутор под станицу Шкуринскую. Оттуда немцы вывезли Нестора на работу в фашистскую Италию. За время плена скончалась от болезни жена, от голода мать. Вернувшись в родную станицу, пришлось ему начинать жизнь заново с чистого листа.