Завораш. Разделение ангелов - стр. 43
Поезда, автомобили, корабли – все пришло в негодность.
Энсадум помнил, что такое автомобиль. Или паровоз. В детстве они с отцом раз или два садились в «повозку» без лошадей, и на четырёх колёсах. Правил сам отец, и руки его при этом были одеты в черные перчатки, а на лице громоздились большие авиационные очки. Впрочем, пользовался он автомобилем скорее для развлечения, чем для поездок куда-нибудь на дальние расстояния. Для этого использовали поезд. Энсадум хорошо помнил, как они с отцом и матерью поднимались по ступеням вагона, а затем шли по узкому коридору, где с одной стороны располагались двери купе, а с другой – широкие окна из обрамлённого металлом стекла.
Он помнил чрево поезда: сплошь деревянные панели с редкими вкраплениями металла и хрусталя; помнил тихий шорох открываемых дверей. И запах! Особенно – запах. В поезде пахло всем и сразу: мазутом, деревом, кожей, а ещё – солнцем, выпечкой, свежей газетой, только что сваренным кофе. Эти запахи напоминали ему о доме. Оно и неудивительно: путешествие из одного конца в другой могло длиться неделями, и люди буквально жили в своих купе.
Рельсы были проложены не только по всему Аскеррону, но вели в Завораш, и даже на территорию Мензаррабана, где степи постепенно переходили в пустыню. Будучи ребёнком, Энса неоднократно задумывался над тем, где же все-таки заканчиваются железнодорожные пути. Возможно, они обрываются где-нибудь у болот Зазулы? Или тянутся по Тантарону ещё некоторое время, петляя между топей, покуда окончательно не погрязнут в трясине? Или исчезают под песчаными наносами Мензаррабана подобно диковинным стальным змеям, зарывающимся в пологие склоны барханов?
Казалось, что на поезде можно было объехать весь мир, что все пути связаны друг с другом.
Энсадум шёл уже почти час, думая о том, сколько бы времени понадобилось ему, будь он на автомобиле или, скажем, на поезде. Или верхом на лошади, как те налётчики. Передвигались они явно на лошадях, затем оставили их где-то неподалёку, подготовили ловушку и принялись ждать. Сколько они так ждали, сказать было сложно. Что же действительно было нужно тем людям. В голову шёл только один ответ: саквояж. Вернее, его содержимое.
Значит, кому-то понадобилась кровь того человека.
Только сейчас Энсадум начал задумываться, каким же образом он получил это задание. Ничего конкретного ему вспомнить не удавалось. Нужно было всего лишь добраться в определённое место и взять кровь. Ни имени умершего, но имён его родственников практику знать не положено. Это не запрещено, просто никто не вникает так глубоко. По идее, практика не должна интересовать даже причина смерти человека. Практик – не слуга закона, не в его компетенции устанавливать справедливость и вершить правосудие.