Завораш. Разделение ангелов - стр. 44
Зябкий сырой воздух пробирал до самого нутра. Теперь Энсадуму казалось, что понадобится бочка угля и камин размером с жерло вулкана, чтобы изгнать из его тела весь этот холод.
Страшно хотелось пить.
За десять или пятнадцать шагов Энсадум насобирал несколько пригоршней снега, который ещё не успел растаять, и сунул его в рот. Снег имел привкус железа.
Неизвестно, сколько он шёл. Может быть, всего пару минут, а может и несколько часов. Энсадум давно утратил счёт времени и лишь слабо представлял себе, куда идти. Спасением могли быть следы от колёс злополучной телеги… Но теперь он потерял и их.
Туман мешал выбрать ориентир. Таким мог бы стать большой камень либо неровность ландшафта, однако любая приметная деталь тут же терялась в дымке, стоило отойти чуть дальше.
Внезапно накатило отчаяние.
Разве он мог вообразить нечто подобное, когда брал очередной билет из прорези в стене?
Эта стена, которая находилась в здании Курсора, была металлической, из цельного куска листовой стали. В её центре находилась прорезь – узкая щель, похожая на окошко для писем в почтовом ящике. Время от времени сквозь неё высовывалась карточка из плотной бумаги. На каждой карточке было написано несколько слов: обычно адрес и краткие указания о том, как добраться. Иногда там была нарисованная от руки карта, всегда небрежно выполненная, схематичная, словно кто-то очень спешил, набрасывая все эти линии.
В этот раз Энсадуму досталась карточка, на которой была именно такая карта. Впрочем, указывалось на ней только место, где он мог нанять лодку. И на этом все. Видимо, дальнейшее предполагало участие проводника (так оно и получилось). Чего наверняка не было в повестке – так это того, что добираться до трупа он будет бесконечно долго, а добравшись, едва не погибнет.
В самом начале Энсадум ломал голову над тем, откуда кураторы узнают обо всех этих смертях. Более того – один или два раза он подмечал, что карточку ему выдавали ещё до того, как человек умирал. Несчастный испускал дух, и как раз в этот момент практик поднимал руку, чтобы постучать в дверь.
Значило ли это, что кураторы каким-то образом предвидели смерти?
Энсадум уже давно брёл, едва переставляя ноги. Оторвать ступню от поверхности значило потратить последние усилия. Туман не собирался рассеиваться, а следы повозки давно затерялись среди мелких и крупных камней.
– Кто бы мог подумать, – пробормотал Энсадум и рассмеялся. Смех напоминал треск ломаемых веток, – С другой стороны…
Внезапно он споткнулся и рухнул лицом вниз, едва успев вытянуть перед собой руки.