Заветные сказки - стр. 104
А как же быть тогда с самым главным великим христианским праздником – Светлым Христовым Воскресением? Почему же тогда он не оказался в первую очередь государственным? Ведь и дураку(ам) понятно, что Рождество и было для Воскресения Христова. А Троица, а День Святого Духа, а другие праздники, связанные с Иисусом Христом? Вот так и продолжаем жить в дурдоме.
Это, надо полагать, преемственность. Вспомним историю нашей страны. Например, Декретом СНК от 29.10.1917 г. установлены дни, в которые не полагалось работать: все воскресные дни; 1 января (Новый год); 6 января (Богоявление); 25 марта (Благовещение); 1 Мая; 15 августа (Успение); 14 сентября (Воздвижение); 25 и 26 декабря (Рождество); пятница и суббота Страстной недели; понедельник и вторник пасхальной недели; Вознесение; Троица и следующий после неё день, Святого Духа.
Все церковные даты указаны по старому стилю, а революционные – по новому.
В 1925 году Декретом СНК установили немного другие нерабочие дни: 1 января (Новый год); 21 января (день смерти Ленина); 22 января (за 9 января – Кровавое воскресенье); 12 марта (низвержение самодержавия); 18 марта (день Парижской Коммуны); 18 и 19 апреля (Страстная суббота и Пасха); 1 и 2 мая (день Интернационала и день отдыха); 28 мая (Вознесение); Троица и День Святого Духа; 6 августа (Преображение); 15 августа (Успение); 7 ноября (день Пролетарской революции); 25 и 26 декабря (Рождество).
В 1929 году уже отменили все выходные дни, связанные с религиозными праздниками, в том числе – Новый год (этот последний возвратили только в 1935 году; ёлку стали называть не рождественской, а новогодней).
Позже появились выходные: День Красной Армии (23 февраля), Антивоенный день (1 августа); день Авиации (18 августа); день Урожая (4 октября); день Декабрьского вооружённого восстания (20 декабря).
Через 70 лет после отмены выходных, связанных с религией, сейчас вставили только Рождество, не обращая внимания на некоторую несуразицу в выборе именно этого церковного праздника.
Очень хорошо сказал про нашу страну профессор Пол Куртц, обращаясь тогда к ещё советскому собеседнику (философу Л.Н.Митрохину – С.Ч.) [13]:
«В последнее время я всё чаще вспоминаю рассуждения о загадочной русской душе. В самом деле, то вы игнорировали права человека, в том числе принцип свободы совести, но уверяли всех в обратном. Теперь же, будто по команде, но ссылаясь на свободу собственных суждений, стали отрекаться от атеизма, словно не ведая о его тысячелетней истории. То вы обличали церковь, а теперь живописуете её в заведомо пасторальном жанре, забыв о её несомненных пороках. Разумеется, мы всегда категорически выступали против государственного атеизма и насилий над совестью. Но сегодня нам трудно понять, почему вы связываете надежду на торжество духовности исключительно с религией, а не с наукой, с достоверными знаниями. Да, религия по-прежнему объявляется неотъемлемым компонентом западной культуры. Однако это делается преимущественно по сугубо политическим соображениям. А в частной жизни её роль неуклонно падает. Мы, например, видим, как растёт влияние нашего Союза