Затеряный Мир. Перевод Алексея Козлова - стр. 24

Не сомневаюсь, что для вас не является тайной, что огромное количество мест в дельте Амазонки являются вообще террой инкогнита, так сказать, а во многих местах людей никогда не было, да и представить их там совершенно невозможно. В этих местах река Амазонка, вкупе со своими бесчисленными притоками, образует немыслимо огромную территорию, обозначенную на карте сплошным белым пятном. Это белое пятно так манило моё воображение, что я дал себе слово хотя бы часть времени потратить на исследование расположенных на нём территорий, и не только посетить их, но и елико возможно изучить их флору и фауну. Пребывание там дало мне столько интереснейшего материала, что его вполне хватит на несколько глав того грандиозного величественного труда по зоологии, который увенчает результаты моей жизни. Мы уже готовились к возвращению домой и на обратном пути нам пришлось заночевать в одной посёлке, в котором жили индейцы. Этот посёлок находится неподалёку от места, где в Амазонку впадает приток с название, которое я пока называть не буду. Племя, обретающееся в посёлке – племя кукама – в основном мирное своим нравом, но уже выродившееся настолько, что умственный уровень его едва ли превышает умственный уровень среднего лондонца. Ещё во время моего первого визита в эти области я вылечил от тропических болезней нескольких индейцев, чем произвёл на них умопомрачительное впечатление. Во время второго визита я был там желаннейшим и дорогим гостем. Встретив меня, они сразу же очень горячо стали показывать мне знаки, что одному из членов их племени требуется срочная медицинская помощь. Войдя в то, что я назвал бы «Иглу», я тотчас же убедился, что тот, кому требовалась помощь, только что отдал богу душу. Как это ни удивительно, при ближайшем рассмотрении он оказался отнюдь не представителем индейского племени, а типичным белым, европейцем, я бы даже сказал, что это был белый в квадрате, потому что у него белой была не только кожа, но и волосы, что подсказало мне, что передо мной настоящий альбинос. Он лежал передо мной в каких-то жалких обносках, тело его, страшно исхудалое, говорило о немыслимых страданиях. То, что я смог понять из жестикуляции индейцев, говорило о том, что он раньше никогда не был в тех местах, и пришёл в посёлок один, страшно измученный и ослабленый. Мешок с вещами его лежал поодаль, и я потом проверил его содержимое. Внутри я отыскал небольшой ярлычок с инициалами и адресом покойного: «Мепл-Вайт, Лейк-Авеню, Детройт, Мичиган». Сейчас при каждом упоминании его имени я готов уважительно снимать шляпу. Не будет считаться преувеличением тот факт, что когда моё открытие будет совершено и наконец признано человечеством, славное имя этого человека будет по праву стоять плечом к плечу с моим!