Заступа: Чернее черного - стр. 42
– Это не я, – соврал Бучила. – Мне-то оно на хрена?
– Ах не ты. – Из возка вылетела вторая варежка. – Лжец и негодяй! Как ты мог, у Альферия Францевича последняя потенция еще при канцлере Ростоцком была. Знаешь, как он удивился? А я знаешь, сколько горя хлебнула, когда муженек вдруг решил супружеский долг выплатить разом за восемь наших совместно прожитых лет? Подлец ты. И шутки дурацкие. У Альферия Францевича кровь куда не надо вся отлила, теперь плохо ему. А если бы случился удар?
– Ну не случился же, – буркнул Рух, раздумывая над тем, что невинная шалость и правда могла плачевно закончиться.
– Ненавижу тебя!
– А я вот тебя обожаю! – Бучила запустил руки в возок, сграбастал графиню и потащил на себя. Лаваль брыкалась и истошно визжала. Рух подавил сопротивление и завалился в снег, подминая ее под себя.
– Пусти, пусти. – Графиня затихла, на покрасневшем лице играла улыбка. Та самая, одновременно обещающая все хорошее и все плохое. Припухлые влажные губы манили. Рух наклонился и…
– Эй, вам нечем заняться? – сбоку откашлялся Васька. – Потом нацалуетесь, пошли, Заступа, чего покажу.
– Ничего не поделаешь, надо идти. – Рух поднялся, схватил протянутую руку и поднял заснеженную Лаваль.
– На черта меня променял? – притворно обиделась графиня.
– Ну он красивый такой…
– А ты все же подлец.
– Не без этого. – Бучила увлек графиню за Васькой.
Черт, состроив крайне загадочную харю, распахнул двери возка, на котором приехал. Внутри все было до отказа забито небольшими мешочками из алого полотна.
– Это чего? – спросил Рух.
– Идола-то я продал, а что денежки пропил – соврал, – дернул ушами Васька. – Не, ну пропил, конечно, но малую часть. Остальное-то вот оно.
Черт вытянул мешочек и ковырнул когтем завязку. Рух не поверил глазам, в мешке лежали оловянные солдатики, перемешанные с кучей конфет.
– Игрушки тут и сласти всякие. – Васькина морда едва не порвалась от улыбки. – Я как идола спер, сразу решил – деньги надо на благое дело пустить. Вот, накупил подарков дитя´м. Тут не все, остальное в надежном месте припрятал.
– Господи, какой же дурак, – ахнул Бучила. – Это мы тут все чуть не передохли из-за сраных конфет?
– Подарки это, – смешался Васька. – Нельзя без подарков дитя´м. Не по-божески это, не по-людски. Пущай порадуются, а мне, может, на небе спишут грехов.
– Как ты их собираешься разносить, тупая башка? – спросил Рух. – Представь, сколько в Новгороде детей?
– Много, – растерялся Васька. – И чего делать?
– Господи, куда вот ты без меня? Зови Бастрыгу и поскорей, – распорядился Бучила и пошел на место побоища.