Заступа: Чернее черного - стр. 41

Шетень испустил дух, и в тот же момент Венька по прозвищу Блудень дернулся, выгнулся колесом и сдавленно завопил. Из глаз, носа и ушей хлынула жидкая кровь.

– Он теперь Шетень? – на всякий случай уточнил Бастрыга.

– Ага, – подтвердил Рух. – Самый что ни на есть, только в теле другом.

– Колдовать будет? – опасливо отстранился черт.

– Это вряд ли. Связанный и с кляпом не опасен пока. Чтобы освоиться в новом теле, понадобится несколько дней. Так что долго с ним не тяни.

С улицы донесся приближающийся перезвон, и Бучила вышел со склада в морозную ночь. Черти суетились вокруг обгорелого умруна. Слышались хруст и аппетитное чавканье.

– Здесь отрежь.

– Вкусно.

– Поджаристый, сука.

– А внутри сочный еще.

– Я пасть обжег.

– Так придержи хлебало свое.

По занесенному снегом проулку подъехали сразу два возка с гербами графини Лаваль. Первым правил Прохор, а вторым жизнерадостно скалящийся Васька.

– Заступушка! – Черт бросил поводья, спрыгнул и кинулся обниматься. – Рушенька, дорогой. С Новым годом!

– Здорово-здорово. – Бучила сдержанно похлопал его по спине. – И тебя с праздником. – Он отстранил Ваську и заглянул в блудливые умильные глазки. – Как все прошло?

– Как по нотам! – Васька замахал лапами и затараторил: – Подъехали к дому, графиня ой умница, говорит охране – мол, приехала к господину Шетеню в качестве подарка. Ну эти дурни осмотрели возок и запустили в ворота, а мы втроем у графини под юбками прятались. Выскочили, стражу порезали, ворота открыли. Ну а там уже повеселились вовсю. Сгорел терем, бездомный колдун-то теперь.

– Думаю, это меньшая из его проблем, – усмехнулся Бучила. – Им теперь Бастрыга занимается.

– Бастрыге я денег должен. – Васька сразу взгрустнул.

– Это все мелочи, – успокоил Рух.

– Идола Ковешникову отдал? – спросил Васька.

– Отдал. Он шкатулку свинцовую притащил, в нее и засунули. Пускай лучше у них хранится, чем по рукам будет ходить и людей совращать. И надо отсюда потихонечку уходить, я велел Ковешникову нагрянуть после нас и забрать победу себе. Ну если таковая случится. Повезло пухляшу. – Бучила кивнул на возок с нахохлившимся Прохором. – Графиня там? А чего не выходит?

– Ты это, Заступушка, лучше беги, – пискнул Васька. – Чето-то злая она на тебя. Грозилась убить.

– Ну тут нет ничего необычного, – беспечно отмахнулся Рух, подошел к возку и открыл дверь. – С Новым годом, сударыня!

Из возка вылетела варежка и ударила в лоб. Бернадетта, в короткой соболиной шубке и шапочке с хвостом, сидела злая, надутая и очень красивая.

– Ты чего? – удивился Рух.

– А ты не знаешь? – фыркнула Лаваль. – Кто-то подсыпал Альферию Францевичу толченый бесов елдак в кофий.