Заступа: Чернее черного - стр. 35
– Как вы, ваше сиятельство?
– В порядке, – выдохнула Лаваль. – Пустышку ищите.
Черти разбежались по комнате и через мгновение вытащили из-под кровати красивого мужика с кудрявой бородкой и бессмысленными неживыми глазами. Он не сопротивлялся и не орал. Даже не испугался. На смазливом лице приклеилась вечная дурная улыбка. Бернадетта кивнула. Пустышку уронили на колени, дернули за волосы и чиркнули по открывшемуся горлу ножом. Дело сделано, господа…
– Захарка, – позвала графиня, немного придя в себя. – Где Шетень держит вурдалака?
– Вурдалака? – Захарка старался не смотреть на то, что осталось от умруна. – Идем, барыня, покажу.
По пути встретили банду Милохи, черти тащили на себе узлы, забитые всяким добром, слышался треск мебели и глухие удары. Сам предводитель как раз показался в коридоре, с натугой волоча тяжеленные напольные часы.
– Мародерите? – спросила Лаваль.
– Не пропадать же добру, – буркнул Милоха. – Там это, на кухне пожар начался, сваливать надо, чичас весь дом полыхнет.
– Подожгли, сукины дети? – не удивилась графиня.
– Оно само, – спрятал глазенки черт. – Кто ж знал, что если уголья из печки повышвырнуть, все полыхнет? Не иначе новогодние, мать его, чудеса.
– А это что? – Бернадетта заглянула в разоренную комнату и увидела на полу, в луже крови, сухонькую старушку. – Я же сказала – убивать только тех, кто сопротивляется.
– Так она и сопротивлялась, – шмыгнул пятаком Милоха. – Прямо взбеленилась, нас увидав, как давай кидаться. С виду божий одуванчик, а на деле чистый сатаниил. И обзывалась ишшо. Пришлось успокоить, тут и переборщили мои обормоты слегка. Ну все, мы помчали, и вам советуем.
– Захарка, веди, – приказала Лаваль. Дальше бежали. Тяжелую дверь пришлось взламывать, но черти созданы ломать, поганить и уничтожать. Из открывшегося провала вытекал пахнувший смертью и разложением мрак. Вурдалак, сидящий на коленях у дальней стены, медленно, через силу поднял голову на крики и шум. Белые глаза щурились от непривычного света.
– Васька, кол у тебя? – внезапно охрипнув, спросила Лаваль.
– У меня. – Васька опасливо вышел вперед.
– Делай, как Бучила велел.
Вурдалак вдруг рванулся, натянув цепь, словно сторожевой пес, и замер, издав глубокое горловое ворчание. Он ждал. И в его взгляде Бернадетта видела благодарность. И немой упрек за то, что раньше они не пришли…
Мороз крепчал, больно кусаясь за нос и пытаясь настырно запустить ледяные лапищи за воротник. Набежавшие было тучи рассеялись, и над городом раскинулся кристально-черный купол бескрайнего звездного неба. Новгород затаился в ожидании праздника, до Нового года оставалось несколько коротких минут. Только со стороны далекой Софийской площади, традиционно отданной под народные гуляния, доносился гул развеселой толпы.