Защитники прошлого - стр. 18
Мы уходили "вниз" ранним утром, когда в лаборатории еще не было посторонних. Нас провожали Эйтан, Рои, неизменный Виктор и, конечно же, моя Аня. Когда перед нами открылись двери такого знакомого мне шкафа, она бросилась мне на шею и прошептала в ухо:
– Я не буду жить если ты не вернешься. Лёв, о мой Лёв!
Ее слова щекотали мне мочку уха и разрывали сердце. Только она, она одна в этом мире называла меня "Лёв". Я помню, как много лет назад она взметнула свои длинные ресницы и единственные в мире глаза впервые взглянули на меня с экрана ноутбука. Растерянный и ошеломленный я назвал ей тогда то имя, которым меня звала мама – Лёва. Она никогда не слышала таких имен и я, заикаясь объяснил ей про огромного кота пустыни, которого называют "лев". Два слова смешались в ее речи и у нее получился "Лёв". Этим именем она встречала меня в лесах киевщины, куда я прошел через десять долгих веков по дороге к ней. Этим именем она провожала меня на битву, когда враг стоял под стенами детинца. Этим именем она прощалась со мной, перед тем как выбросить меня, умирающего от яда, обратно в мое время. И именно это имя набатом прогремело в моем телефоне, когда она сама пронзила все времена и пришла ко мне. С тех пор прошло немало лет, у нас растет дочка, но в ее минуты отчаяния я снова слышу: "Лёв, о Лёв!" И всегда говорю одно и то-же, как клятву, как обещание, неподвластное времени:
– Я вернусь, любимая!
– Я буду тебя ждать! – сказала Аня.
Она сказала это ровным, спокойным голосом, но в ее голосе можно было без труда почувствовать нечеловеческое напряжение.
– Ханна, мы уже приготовили тебе комнату – отозвался Эйтан – Как всегда…
Заброска всегда происходила по-разному. Я мог уйти "вниз" на полгода, а вернуться через неделю. Мог я уйти и на пару дней и вернуться через пару часов. Время там, "внизу", текло иначе чем "наверху", но оно все же текло и вернуться в тот-же миг, из которого ушел, было невозможно. У Рои были готовы очередные формулы, и они утверждали, что чем "глубже" погружение во время, тем больше эта разница. Сейчас же я уходил относительно недалеко и здесь могло пройти почти столько же времени, как и "там". Поэтому, Леся переехала жить к бабушке, а моей Анюте отвели специально оборудованную комнату при лаборатории, более напоминающую гостиничный номер. Там она и будет жить, мучаясь бессонницей и забываясь беспокойным сном на пару часов за ночь, до тех пор, пока я не вернусь. "Если вернешься" – подсказал внутренний голос.
Я украдкой посмотрел на австрийца. "Так вот как ты возвращаешься!" – было написано на его лице. А еще в его глазах была зависть, но я не стал его осуждать.