Записки провинциальных сыщиков - стр. 21
Труп еврейки (с несколькими рассеченными ранами) лежал на земляном полу вблизи большого деревянного открытого сундука. Замок был отперт, в замке торчал ключ, на котором висело несколько других ключей. Вокруг трупа огромная лужа крови. Мальчик, тоже убитый, лежал на печке, весь в крови, также [как и женщина] с раздробленной головой. Внизу на полу возле печки валялся топор, лезвие и рукоятка которого были в крови. В сундуке все платье было перерыто, и денег не оказалось нигде; окно и двери были совершенно целы. На столе стояла потушенная сальная свеча в подсвечнике и около нее лежала пачка простых фосфорных спичек. Преступниками не оставлено никаких предметов, которые могли бы служить уликой, но по всему видно было, что убийство совершено злоумышленниками, близко знавшими убитую еврейку.
Поставив караул в квартире убитых, я приказал никого не впускать туда, а сам отправился к евреям, жившим в том же доме, где совершено убийство, через коридор напротив. В этой квартире евреи были все спокойны, так что заподозрить их участие в этом преступлении я решительно не мог. Я начал расспрашивать их, с кем была знакома еврейка и кто ее посещал из более или менее подозрительных личностей.
Многие показали, что несколько дней у нее работал на дворе в качестве поденщика отставной солдат Фома Горбань, да и так вообще бывал у нее частенько и сиживал во дворе. Зная Горбаня за человека нетрезвого, ленивого и уже замеченного в небольших кражах, я сейчас же с понятыми и десятскими отправился к нему на квартиру, которая была, кстати, близко от места происшествия. Хозяина мы не застали дома, застали только его любовницу, спавшую на печи. Разбудив ее, я приказал ей слезть с печи и позвал к себе. На допросе она чрезвычайно растерялась; видно было, [что] она ночь провела без сна и пьянствовала. Я провел обыск квартиры. На столе найдены остатки хлеба, два пустых шкалика из-под водки и два кувшина, наполненных водкой; на лавке стояла миска с мутной водой розоватого цвета, в ней, вероятно, мылся Горбань.
На вопрос, где ее сожитель, она ответила, что он пошел на базар. Я сейчас же послал за ним десятского, а сам с понятыми расположился ожидать. Десятскому приказал, что если он найдет Горбаня, то чтобы очень за ним смотрел и привел сюда. Просидев около 20 минут, мы в окно увидели, что Горбань идет домой один с корзиной в руках. Войдя в избу и увидя меня с понятыми, он совершенно растерялся; даже корзина с съестными припасами выпала у него из рук. На мои вопросы он отвечал невпопад. Когда я его обыскал, то за обшлагом рукава солдатской шинели нашел 14 рублей: девять кредиток рублевыми билетами и одну пятирублевую в крови. Осмотрев [его] шинель, я на ней нашел много свежих кровяных пятен, происшедших, вероятно, от взмаха топора. У него на руках, хотя они и были вымыты, в складках кожи видны были следы крови. То же оказалось и на сапогах; хотя они были свежесмазаны, но кровь была явственно видна между подошвами.