Записки парижанина. Дневники, письма, литературные опыты 1941–1944 годов - стр. 35

г.) сжигать жалеет. Я ей твержу не бояться ничего: все зависит от нее самой. Мне Лиля и Зина страшно надоели ― но приходится с ними жить и на них рассчитывать. Да, глаза нужно будет лечить ― я бы хотел, чтобы мне прописали очки, носил бы иногда, чтобы читать и носить ради шика. Увидим. Сегодня в 10 ч. 30 буду звонить Вале. Работы все не намечается. Н-да, pas bien fameux[104]. Ну, ничего. Хоть книги хорошие, шамать есть что; кое-что денег, жить есть где, вещи.

23/X-41

Положение на фронте неизменно ухудшается. Советские войска оставили Таганрог. Идут бои немцев по направлению к Харькову. На Западном фронте немцы вводят в бой все новые и новые силы, стремясь прорваться к Москве. На отдельных участках им удается прорываться, и советские войска отступают. Крым отрезан, Донбасс ― под непосредственной угрозой. Немцы стремятся к московским магистралям. Весь общий тон прессы ― защита Москвы до последнего дома. Населению от этого сладко не придется. Дураки! Ведь главное ― разбить немцев на подступах к Москве, не допустить к городу ― а если они прорвутся, то глупо и не нужно защищать дома и улицы: это погубит город без цели. Сегодня утром достал печенья и конфет. Валя скисла, настроение у нее плохое из-за неопределенности ухудшающегося положения; она права в том, что «компания» ― я, она и Юрочка ― ничем не связаны и что нам скучно (сегодня мы собрались у Юры, играли в карты, и, действительно, было скучно ― очень). Она принесла мне хлеб: таки достала 1 кг белого, хорошего хлеба. Юрочка натрепался ей о том, что она мне надоела, что из-за хлеба и т. д. Естественно, она как умная девочка прямо мне об этом не сказала, но теперь меня же цитирует: старое надоедает и т. д. Тем не менее, хлеб принесла ― хорошо, спасибо. Она почему-то очень повесила нос. Настроена она очень пессимистично ― пораженчески. Конечно, положение отвратительное. Но к чему ей-то вешать нос на полку? Что, она думает, что ее изнасилуют немцы? Это ― вздор. Ну, да х… с ней. Я стараюсь ее утешить; она же думает, что я над ней смеюсь и «помогаю не от чистого сердца». Во всяком случае, завтра к 3 часам встретимся. Сегодня купил: стихотворения Надсона, Гофман «Новеллы», Дос Пассос: «1919 г.» и «42^>ая параллель». Юрочка все говорит о работе. Но какая сейчас работа? Не вижу, как мы будем жить при разбитых стеклах, без газа и электричества, без воды (когда будут разрушены МОГЭС, газзавод и водопровод). Н-да. Все куда-то норовят ехать. Томск, Казань, Ташкент переполнены (да и не только они). Нина Герасимовна укатила в Томск к дочке. Желаю ей доехать благополучно. Сегодня-завтра пойду к глазврачу. Тэк-с. Купил стихи Надсона. Читаю «Faux-Monnayeurs» Gide’a.