Записки лжесвидетеля - стр. 66
На среднем пункте работы было вообще на 15 минут. Когда с этим было покончено, Витя положил в карман куртки кусачки и изоленту, в другой карман – два детонатора (Сулейман упорно называл их капсюлями), прицепил к поясу один конец намотанного на катушку двойного провода, подхватил на руки десять двухкилограммовых пачек в промасленной бумаге, всех липких от растопившегося на солнце технического воска, и не спеша побрел. Перевалил через гребень, прошел по пологой ложбине между двумя горками, вышел на второй гребень – здесь было покруче – и, осторожно подтягивая за собой теперь уже почти полуторакилометровый провод, он спустился наконец к нужному месту. Огляделся по сторонам. Мелкий ручеек пересекал пыльную, каменистую то ли узкую дорогу, то ли широкую тропинку. Ручей уходил куда-то дальше, вниз, но как раз у пересечения пышно разрослись кусты ежевики и в их тени было как будто поглубже. Сюда и надо, конечно, класть заряд. Тропа же вела в большое и, верно, довольно богатое армянское село. По крайней мере, виднелся там роскошный плодовый сад и наблюдалось в нем какое-то шевеление и народное оживление – должно быть, мальчишки помогали взрослым собирать груши-яблоки.
Сейчас он отмотает еще несколько метров провода, и когда на другом его конце перестанет вращаться катушка, Сулейман перекусит его кусачками и, проверив взрывмашинкой все ли в порядке, будет знать, что минут через 10 можно работать. За это время он должен осмотреться, выбрать безопасное место и усесться там, следя, чтобы никто не появился поблизости – в 1100 Сулейман выходит на связь, и тогда в любой момент могут дать команду. Первый взрыв будет именно здесь, чтобы Витя мог быстрее освободиться и пойти делать новые заряды.
И вот теперь он сидел метрах в трехстах от пункта взрыва, следил за дорогой и щурился на солнышко. Хорошо, что Сулеймана отсюда даже не видно и можно немного побыть наедине со своим прошлым и с этой странной тоской, стремлением и чувством жесточайшей неудовлетворенности и почти вражды к самому себе, которые люди зовут будущим.
Полгода назад умерла его жена, Ира. Конечно, он всегда догадывался, что любит ее, но только где-то через месяц после смерти понял, как это непоправимо. Ире нужно было сделать пустяковую операцию – иссечение кобчика, но в пригородной больнице, где она лежала, то ли перерезали какой-то крупный сосуд, то ли не проверили кровь на свертываемость, только началось кровотечение и остановить его не смогли. Всех запасов крови в больнице оказалось два литра. Послали в город. На обратном пути машина застряла, заглох мотор, что-то еще – дело-то было ночью! – короче, когда кровь привезли, медсестра уже затянула Ире лицо простыней. Его даже не известили, и он мирно спал, собираясь зайти завтра в больницу поздравить Иру с избавлением от мучившего ее парапраксита. Ну вот и зашел…