Запасный вход - стр. 9
– Да, говорил, а откуда…
– Манипулятор, ядри его в корень! Не важно откуда, оттуда! Не зацикливайся, это все в прошлом. Как защититься, мы тоже выяснили – так действуй, напиши себе на лбу, если память плохая. Что ты носишься со своей любовью к нему – как курица с яйцом? Себя любить, дорогая моя надо, уважать себя надо. Без этой любви и болонка твоя – еперный театр, любить тебя же – не научится. Даже самому распрекрасному императору важна личность, а не безвольная наложница. А то, что сама поняла, наконец, это уже полдела сделано, это уже прогресс, почти, успех! Еще пару раз посмотришь на себя со стороны, на него, оттуда же, и дело в шляпе и будем образ лепить, совсем другой образ, совсем другой коленкор у нас с тобой получится, милая.
Казалось, что этот эмоциональный всплеск утомил старуху.
У женщины появилось ощущение, что голос у бабушки звучит сам по себе, а ее мысли где-то совсем далеко и сейчас она вяло шаркает по комнате. Подошла к занавеске, но не заглянула туда, как обычно, выдвинула ящик из стола, достала клочок бумаги и ее рука зависла в воздухе.
Словно впервые увидев гостью, испытующе рассматривала ее.
А, та, комкая платочек дрожащими руками, с надеждой внимала старухе. Ее глаза были полны страдания и боли.
Колдунья тряхнула редкими, седыми космами, тяжело вздохнула.
– Страдания и боль, – задумчиво произнесла она, глядя прямо в глаза женщине. – У тебя переходный период, который всегда сопровождается болью, а вот страдание – это милочка, по выбору.
Женщина промокнула под очками один глаз платочком, второй глаз вопросительно и непонимающе остановился на старухе.
– Ну, деспот он у тебя, деспот. А деспоту нужна жертва, понимаешь? И ты сама провоцируешь его на такие действия, соей бесхребетностью, вечным страхом в глазах. Вздрагиваешь в его присутствии при резких звуках, да? Нет уверенности в себе, чувство вины заело, да? Он весь из себя такой умный да красивый, а ты его недостойна, да? Ничего-ничего, ты уже меняешься, а переходный период это всегда боль, вот только страдать и ничего при этом не делать – это, уж, милая, по выбору. По выбору, вот так-то.
Опера помолчала, читая текст, написанный на клочке бумаги, который она держала все это время в руках.
– А ведь мы с тобой что выбрали? Действие. Вот и будем действовать. Это твой выбор, это твой мужчина перед богом и людьми, так что у тебя все будет хорошо, милая, главное не сдавайся. А мужик он у тебя хороший, только помоги ему, у тебя две дорожки – не дать ему раскрываться как деспоту, а это работа над собой, или подчиниться полностью, быть битой и терпеть унижения.