Замок пепельной розы - стр. 41

Догадка прострелила молнией. У меня загорелись кончики ушей, я опустила лицо, так стало стыдно и неловко.

Хруст веток сегодня утром, когда я осматривала ногу… он мне точно не почудился.

Значит, не одна Диана прогуливалась в парке после завтрака.

Вот теперь у меня внутри царил такой раздрай, что я стала ещё больше спотыкаться и прихрамывать! Герцогу приходилось идти всё медленнее, он явно раздражался.

- Да в конце концов, Элис…

Земля ушла из-под ног, небо оказалось ближе… герцог ещё ближе.

Меня подхватили на руки.

Я осторожно, словно боясь обжечься, положила ладонь ему на грудь, а щёку – на свою ладонь. И затихла так. Как зверёк в норе.

В голове пусто-пусто, ни единой мысли. Тепло, спокойно, и все тревоги забылись разом. Остались только сильные руки, прижимающие меня к себе осторожно, но крепко. И мелькающие в жёлтом мареве осенние листья. И пьянящий запах осыпающейся аллеи. И звук дыхания, шевелящего мои волосы. И безумное желание… чтобы аллея эта никогда не заканчивалась.

За шаг до того, как расступившиеся деревья вывели бы нас к поместью, герцог поставил меня на ноги. У меня почему-то не было сил посмотреть на него – я пробормотала путаные благодарности, отвернулась тут же и стремглав похромала к двери.

Он остался стоять.

7. Глава 7

Первое, что я узнала, когда доковыляла – отец уже дома. Как только ему доложили, что у мамы был приступ, он немедленно бросил всё и вернулся. Заодно с собой врача из столицы прихватил. Так что толика врачебного внимания досталась и мне.

Злосчастную ногу осмотрели, перевязали, сказали не напрягать без надобности и уверили, что скоро всё пройдёт, и я снова смогу «блистать на балах». Да уж! Знал бы кто, как я «блистаю». Окна лопаются.

Маме уже стало получше, хотя судя по всему, это магия зачарованных цветов Замка ледяной розы помогла, а не лекарства столичного врача. Обычные средства уже давно были бессильны.

Около шести герцог с отцом удалились в кабинет. Я видела это, перегнувшись через перила этажом выше. Но подбираться ближе и подслушивать даже я ни за что не решилась бы. Отец бы точно заметил, и я бы сгорела со стыда.

Я сидела в своей комнате, вяло наблюдала за тем, как стрелки часов ползут к семи… Ровно в восемь – ужин. А потом он уедет. Может, и не дожидаясь. К окну пересесть, что ли? Оно у меня как раз выходит на главную аллею. Хоть в спину посмотрю.

И вот я сидела, сидела, сидела, беспрестанно перебирая в голове кусочки мозаики под названием «Дорнан Морриган»… которая всё никак не складывалась, как будто кусочки были неподходящие друг другу… и в конце концов поняла.