Загадки Красного сфинкса - стр. 60
– Сожгли, сударь, как есть сожгли, клянусь всеми святыми! Вот так привязали к столбу, дубовому, и сожгли живьем, даже не придушили перед тем! А на следующий день – другую! А потом все молодые девушки там кончились, и назавтра жгли уже мальчонку – рыжего да щербатого, вроде как дьяволово семя.
– Святая Мадонна!
– Истинно, так все и было, у них столбы дубовые стоят на площади – потому что дуб плохо горит, на десяток костров хватает. Так дубовую рощу под корень извели, за десять лет.
– А после что было, сударь?
– А после пришла нашему полковнику депеша на передислокацию, и мы ушли из того городка.
– И чего?
– И того, что вошел туда Валленштейн – так он уж сжег всех скопом, прямо в домах – и женщин, и мужчин, и стариков, и детишек.
– А король их что?
– А нет у них короля, есть курфюрст – пожиже графа, погуще барона. Армия – полтора инвалида с аркебузой. Сам жив остался, и то слава Богу.
Все эти ужасы рассказывал однорукий усач в потертом камзоле с подшитым пустым рукавом, охотно принимая выпивку из рук слушателей. Лицо его пересекал бугристый рубец, уже посветлевший, но свежим он, должно быть, представлял жуткое зрелище.
– Гвизарма* зацепила, – процедил Виньи, тоже глядя на шрам. – Пойдемте, господа? – обратился он к нам и пошел к выходу, по пути хлопнув солдата по плечу и положив перед ним на стол золотую монету.
– Вы тоже встречались с Валленштейном? – обратился к Виньи секретарь, когда мы уже погрузились на телегу, везущую яблоки по Барбизонской дороге.
– Благодарение Богу, нет, – отвечал Виньи. – После Белой горы я решил, что с меня хватит. Я привык воевать с солдатами, а не с гражданским населением.
– Это было неизбежно?
– Ну так не подыхать же с голоду. Довольствие – что пограбишь, то и твое.
– Но мародеров вешают.
– Вешают, все деревья увешаны, иной раз по сотне болтается, а солдат все равно жрать хочет, простите, мсье…
Шарпантье ничего не ответил, только рассеянно гладил кружевной уголок своего нового воротника. Бывает, что какая-то небольшая деталь меняет облик, так и этот воротник лишил секретаря печати «провинциал в столице» и избавил от излишнего недружелюбного внимания.
А вот Монсеньер сразу заметил воротник.
– Вы решили сменить доспехи? – осведомился мсье Арман тем же вечером после ужина.
– Коль скоро tuttelestrandepartonodaRoma** – sifuerisRomae, Romanovivitomore*** – смущенно ответил секретарь. – Ваш камердинер помог мне это осознать.
– В самом деле? – глаза его высокопреосвященства теперь поджаривали меня, как иезуит – баварскую ведьму.
– Умереть – не встать, – ответствовал я, собирая со стола посуду и приборы. – Вот у людей, между прочим, господа носят фламандское кружево, а вы… Все в итальянском.