Забытые сказы оренбургских и уральских казаков - стр. 23
– Та-а-ак, – сказал Митрофан, склоняясь над дочерью и трогая её за плечо. – А ну вставай-ка, доченька! Объяснения от тебя выслухать хотим.
Варвара открыла глаза, села в постели, поджала под себя ноги и натянула до подбородка одеяло. Девушка выглядела испуганной и несчастной, но жалости у Митрофана к дочери не было никакой. Одна только злоба и гнев кипели в нём.
– Вставай, – сказал он. – Мы отвернёмся, а ты оденься. Спрос большой чинить с тебя будем. Чтоб отвечала как на духу, иначе…
– Папа, чего это вы? – прошептала растерянно Варвара. – Ни в чём не виновата я, и спрос чинить с меня не надо.
Но Митрофан оставался непреклонным. Его дочь подозревают в связи с нечистой силой, а такого он понять и простить не мог.
– Одевайся! – крикнул он, отворачиваясь. – Покуда ты в постели ещё, ни слухать тебя не будем, ни вопросов задавать.
Мужчины смотрели на неё угрюмо и молчали. Молчал и Митрофан, исподлобья глядя на дочь.
– Ты где ночью шлялась, сказывай? – потребовал он, сжимая и разжимая в ярости кулаки. – Почто, когда мы приехали, тебя в избе не было?
Варвара растерялась. Ей нечего было ответить. Сначала она разговаривала на скамейке у дома с Пантелеем, а потом… Что было потом, она не помнила.
– А когда вы приехали? – вдруг спросила она, удивив не только отца с братьями, но и соседей.
– Та-а-ак, – Митрофан нахмурил лоб, и его лицо сделалось ещё более суровым и злым. – Выходит, ты и взаправду с нечистым снюхалась, – прорычал он. – В церковь тебя на налыге не затянешь, стыд и совесть потеряла. А теперь ещё ведьмой стала!
– Какой ведьмой, папа? – ужаснулась от страшного обвинения девушка. – Оговаривают меня злые языки, папа, – она посмотрела на хмурые лица соседей. – Оговаривают, хотя не знаю почему.
– Кто? Это мы оговариваем? – Матвей и Борис озабоченно переглянулись.
– Да я самолично тебя в своём дворе видал! – закричал, разъярившись, Лыков. – Зелёным сиянием светилась вся и летала туда-сюда, земли ногами не касаясь! А зеркальце? Покажи нам зеркальце своё бесовское, в которое супругу мою заглядывать заставляла.
– У меня эдакое же вытворяла ты, душа сатанинская! – подтвердил слова соседа Борис. – Всё точь-в-точь! Ты здесь не виляй хвостом, зверюга, и не отнекивайся! Айдате вон ко мне в избу и на всё сами полюбуйтеся!
Митрофан повернулся к сыновьям.
– Прохор, Петро, хватайте грешницу и крепче держите, покуда я в еёной постели зеркальце сатанинское поищу!
Братья словно ожидали команду отца и, подхватив девушку под руки, как пушинку подняли её с топчана. Они крепко держали сестру, пока отец с Семёном переворачивали её постель. А когда «досмотр» закончился, Митрофан обернулся к напряжённо наблюдавшим за его действиями соседям и, разведя руки, озадаченно проговорил: