За рекой Гозан - стр. 50
Рофэ поднял руку, указывая скрюченным узловатым пальцем на холщовый мешок, висящий над кроватью. Иешуа снял торбу, достал обернутый куском мягкой кожи брусок. Опустившись на пол, развернул обертку. Иона с Шаддаем придвинулись ближе к другу, чтобы рассмотреть вещицу.
Книга была не длиннее ладони и в палец толщиной, но тяжелой. Листы из свинцового сплава покрывал буровато-рыжий налет. На лицевой стороне была выдавлена гексаграмма – два наложенных друг на друга треугольника.
Перевернув ее, Иешуа увидел странный знак в виде палки с загнутым концом.
Разогнул ножом кольца, раскрыл книгу.
– Иврит, еще что-то на греческом… – разочарованно протянул Шаддай.
Ицхак приподнялся, широко раскрыл глаза и прохрипел:
– Это строки из Невиим[78]. Я уверен – в тексте заключен скрытый смысл!
Усилие не прошло для него даром. Старик уронил голову, закрыл глаза и надолго замолчал, тяжело дыша, словно готовился к последней речи. Ученики сидели тихо, не решаясь потревожить покой учителя.
Отдохнув, Ицхак снова заговорил.
– Когда-то давно, во времена праотцев, в кладовых Храма хранились несметные богатства: драгоценности и священная утварь из золота и серебра. Начало сокровищам положил царь Шломо. Он снаряжал корабли в далекие страны – Таршиш, Пунт, Офир… Много бесценных даров привозили посланники соседних государств. Но Всевышний покарал избранный народ за поклонение языческим идолам – сначала Мицраим, а затем Ашшур и Бавел[79] предали Эрец-Исраэль огню и мечу, разоряя города и убивая жителей. Фараон Шешонк похитил золотые щиты и копья, которыми Шломо украсил Храм, а также золотые колчаны Давида… Господь помог тогда спрятать Ковчег Завета в безопасном месте… В скорбные времена междоусобиц, когда Иехоаш, царь Исраэля, захватил Священный город, Храм снова был разграблен. Затем предатель Ахаз передал Тукульти-апал-Эшарру, царю Ашшура, сокровища Храма и возвел в Иерушалаиме кумирни финикийской мерзости – Баала и Атаргатис. Сто пятьдесят лет спустя Иехуду захватил Навухаднеццар, царь страны Бавел. Он послал начальника телохранителей Набу-зер-Иддина в Иерушалаим, чтобы тот забрал из Храма все ценное. Так пропала священная золотая и серебряная утварь, огромное медное «море» для омовений, а также золотые столы, светильники и медные колонны вместе с венцами… И сжег Храм!
Ицхак смотрел перед собой полными скорби глазами, словно не веря тому, что только что произнес.
Справившись с чувствами, продолжил:
– Иврим, разбросанные судьбой по разным странам, веками посылали с караванами в Иехуду лучшее из того, что у них есть, чтобы пополнить сокровищницу Храма. Но сирийский царь Антиох Эпифан не пощадил Священный город. Он снова опустошил Храм, забрав золотую утварь, светильники, жертвенники… даже пурпурные занавеси, вытканные из виссона