За речку - стр. 10
– Да… вот это – женщина! – Женька присел на скамейку рядом со мной. – Что делать-то будем, командир?
Я притушил сигарету и посмотрел на чистое и высокое небо:
– Смотри, старлей, ни облачка… В Прибалтике редко так бывает, там тучу рукой достать можно. Ладно, делать нечего, не получились из нас «самые умные», все нормальные люди на пересылке живут, а мы хотели за трёшку в рай попасть. Поехали, дорогу знаешь?
– Конечно знаю, только давай сначала на Алайский рынок заедем, продуктов купим. Мне наши «афганцы» рассказывали, что на пересылке только буфет, в котором кроме хека жаренного ничего нет. Нам по любому суток двое там загорать, борты только по утрам летают.
Я пожал плечами:
– Связи не вижу, между «утренними» бортами и сроком пребывания.
Старлей слегка смущённо хмыкнул:
– Честно говоря, я и сам себя не понял. Ну, что, пошли?
На выходе из сквера мы увидели оранжево-жёлтую бочку с красной надписью «Морс». Я посмотрел на Женьку:
– Попробуем? Правда мне говорили…
Парень не дослушал:
– Никому не верь, пока сам не попробуешь. Отличный напиток!
Расплатившись с продавцом, мы приняли из его рук запотевшие стаканы, наполненные до самых краёв.
– От души наливают, – я сделал большой глоток, – действительно, холодный и вкусный.
Старлей, отпив из стакана прозрачный напиток лимонного цвета, согласно кивнул головой:
– Здесь всегда щедро угощают, только платить не забывай. Всё спросить тебя хочу: зачем ты в сапогах-то поехал? Жарко ведь…
Я вернул стакан узбеку и поднял баул:
– Да, жарковато. Сам не знаю. Не привык в брюках «об землю», а к сапогам привык. Пошли?
– Потопали…
Трамвай остановился недалеко от высокой арки Алайского рынка. Дорога заняла чуть больше получаса, но за это время я успел сто раз раскаяться, что не прислушался к советам «бывалого» Юры Опилкина. Рубашка насквозь промокла от пота и противно прилипла к телу. Даже полностью открытые форточки вагона не создавали эффекта сквозняка. Женьке тоже пришлось несладко, но он, как и положено советскому военнослужащему, стойко переносил «все тяготы и лишения». В очередной раз оттянув галстук с воротником и подув на освободившийся участок тела, старлей мрачно изрёк: