За речку - стр. 7
Комбат поперхнулся от неожиданности. Прокашлявшись, он строго посмотрел на парня:
– Ты, это… заканчивай, мне. У нас один народ, советский!
Обстановку разрядил Лёха. Он сам наполнил стаканы и, поднявшись из-за стола, тихо и немного торжественно произнёс:
– Третий. Не чокаясь и молча. Помянем ребят…
Уже выходя из канцелярии, комбат приобнял меня за плечи и тихо сказал:
– Ты, вот, что, капитан… Солдат береги. Мальчишки они несмышлёные… Помни, каждого из них мать ждёт.
Я сам попросил Сашу не провожать меня до Калининграда. Зачем? И так было тяжело на душе от её слёз. Выйдя из автобуса, я с удовольствием вдохнул вечерний воздух Храброво. До вылета оставалось ещё три с половиной часа и если раньше их можно было скоротать в кафе за рюмкой коньяка, то сейчас, в эпоху де-факто введённого партией и правительством «сухого» закона, время «убивалось» либо разглядыванием взлетающих самолётов, либо чтением прессы. Выбрав последний вариант, я направился к газетному киоску.
– «Огонёк» есть?
Киоскёр посмотрела на меня как на душевнобольного:
– Нет. Раз в неделю утром привозят три экземпляра и тут же раскупают. Дефицит.
– Понятно. «Комсомольская правда»?
– Нет. Сегодня не завозили.
– «Советский спорт»?
Продавец вышла из себя и уже хотела высказать всё, что она думает обо мне, но вдруг взяла себя в руки и примирительно улыбнулась:
– Есть «Калининградская правда» и журнал «Юный натуралист». Брать будете?
– Буду. Дайте «Юный натуралист».
Время бесконечно, но и оно заканчивается, ибо любое событие имеет начало и конец. Где-то читал, что ни физики, ни философы, так и не могут дать определение этому измерению. По-моему, они слишком усложняют проблему. Всё просто: время – промежуток между событиями. Нет событий и времени тоже, нет. Это уже потом какой-то механик загнал его в шаг шестерёнки, разделив время на секунды, минуты и часы. Ход маятника сам по себе стал событием. Так удобнее и порядка больше. Я уже приступил к повторному прочтению журнала, как объявили посадку на рейс до Ташкента. «Маленькая тушка» гостеприимно распахнула двери и стюардесса, сияя доброжелательной улыбкой, запустила нас в прохладный, пахнувший искусственной свежестью, салон самолёта. Расположившись в левом кресле, подумал: «Да… всего шесть часов полёта и я в Ташкенте. Тесновато здесь, хорошо если без соседа, можно будет к иллюминатору пересесть» Удача явно не благоволила ко мне, до завершения посадки оставалось не более пяти минут, как около меня остановилась женщина и слабым голосом произнесла:
– Простите, моё место около окошка.