За речкой шла война… - стр. 30
Алсын вскочил, затопал ногами, завизжал:
– Лейтенант! Уйди прочь с моих глаз! От греха подальше! О-о, об-блисполком!!! – (Любимый эвфемизм комбата: «О-о, об-блисполком!»).
Угу. И это уже приказ. Ухожу, ухожу, ухожу. Нет, ну со шпротной жестянкой – надо же! Захочешь – не попадёшь так. А тут… Как специально!.. Ухожу, ухожу, ухожу. Исчезаю.
Ушёл, ушёл, ушёл. Присел на пенёк у болотца, машинально пошвыривая камешками по лягушкам. А что? И зелёные в крапинку, как военная форма, и глаза навыкате, и лысые, и зоб дёргается, и сидят враскоряку, как те за фуршетным столом. Еще б им по ма-а-ленькой фуражечке…
Вернувшись с полигона, Ромашкин сделал чрезвычайно неприятное открытие: соседи по квартире за трое суток его отсутствия сожрали все присланные продукты. Плюс детишки, цветы жизни, блин, устроили кавардак в его комнате, то и дело забираясь туда без хозяина. Нет, дальше так жить нельзя. Сосуществования не получается. Карету мне, карету!
Да? И куда? Где оскорблённому есть чувству уголок? В общаге? А барахлишко?
– Не, куда тебе в общагу! А вещи? – Мишка Шмер посочувствовал не словом, но делом. – Есть вариант получше! В мансарду, в двухэтажный домик. Возле дыры в заборе одна квартирка освободилась, пустует. Имею достоверную информацию! Для себя берёг, но летом со свадьбой не вышло. Тебе по дружбе за «пузырь» уступаю! Пойдем к зампотылу, похлопочу за тебя, решим вопрос! Правда, нужен литр водки. Чтоб вопрос не засох на корню.
– Хоть два литра!
– Раз так, то два.
– Ты же сказал: литр!
– А ты же сам сказал: два!
– Да, Шмер, он и в Африке Шмер…
– А если ты и впрямь в Афган намылишься, Никит, я в той мансарде и обоснуюсь. Хоть будет куда баб водить, а то ведь… Да что говорить! В прошлом году из Кинешмы приехала к бойцу сестра. Девка в самом соку! Груди – во! Задница – во! И хочет! А где, спрашивается? Ну, я её брата в увольнение отпустил на три дня, на своей койке в общаге поселил – он там и дрых все три дня. А сам – к Шкребусу, у него как раз жена к мамаше уехала. Квартира, считай, пустует. Правда, крановщицей пришлось с тем же Шкребусом… поделиться. А он, блин, потливый и слюнявый, толстячок наш! Хоть полотенцем её протирай после Шкребуса! Не люблю!..
– Погоди, Миш! Какую крановщицу?
– Ну, сестру эту. Она из Ивановской области. Там с мужиками дефицит жуткий, она в тамошней Кинешме на башенном кране и работает. «Мне сверху видно всё, ты так и знай!» А изголода-алась! В смысле, по мужикам. Так что и мне, и Шкребусу-Ребусу хватило – за глаза и за уши.
– За глаза? За уши? Камасутра какая-то.