ЮлиАнна - стр. 5
– Вроде нормально это, или нет? – переспросила тетя Лида. – Да и не дефект это вовсе! Или на подготовке, чего скажут? Проблемы в школе начнутся?
– Да мне все равно, чего они там в школе говорят! – Анастасия Николаевна постепенно вскипала. – Буду я спрашивать ещё! Как по мне, ребенок правой рукой писать должен! Я этот дефект исправлю! Девка пластилиновая, послушная, я из нее вылеплю то, что мне надо!
– Как же ты ее исправлять-то будешь? – ахнула тетя Лида. – Авось, у нее в голове от этого что-нибудь случится?!
Анастасия Николаевна загоготала и заявила, давясь смехом:
– Хуже точно не станет! Ещё тупее, чем есть не будет!
Шестилетняя Юля сидела в зале и пыталась выводить палочки в тетрадке. Ручка то и дело выпадала из рук. Писать было неудобно до слёз. Рука, которой хотелось писать, была привязана полотенцем к туловищу, а та, которой нужно было писать, совсем не слушалась.
Из кухни доносился разговор бабушки и соседки – тети Лиды. Юля ненароком подслушивала.
– Так мало того, что леворукая, так ещё и до сих пор в кровати мочится!
– В шесть лет?! – ахнула тетя Лида и поперхнулась чаем.
– Представляешь! Позорище! Я ее ругаю, стыжу, а ей все равно! Даже из детсада, когда забирала, всем детям и воспитателям сказала, стыдила, мол, здоровая девка, а все в постели мочится, а ей хоть бы хны! Только ссыт больше! Ее уже и дети дразнили, а она ревёт только и мочится по-прежнему! Уже в школу первого сентября, вот я и подумала, пусть хоть правой рукой научится писать.
– Кошмар какой…
– И не говори! Но как ее детдом отдашь? Она же там вообще сгинет! А я присмотрю, исправлю, где надо. Пока силы есть.
Юля сжалась в комок, слушая бабушкину речь, и не шевелилась совсем. Бабуля разговаривала громко, иногда переходила на крик, пугая Юлю. Юля вспомнила, что бабушка вскоре проверит написанное, и страх перед наказанием придал ей сил. Кое-как она вычертила палочки…
Первого сентября Юля пошла в первый класс. Бабушка успокоилась относительно ее леворукости: внучку всё-таки удалось переучить.
К тому же в последние месяцы внучка просыпалась на сухой простыне, и резиновую пеленку можно было убрать насовсем. Но только Юля знала, почему она больше не писалась в постель.
Ещё задолго до того, как она пошла в первый класс, она посещала старшую детсадовскую группу. Анастасия Николаевна при детях стыдила внучку за то, что та мочится в постель. Воспитателя неохотно поддерживали жестокую бабулю и частенько просто игнорировали ее слова. Но дети все равно слышали и бесконечно дразнили Юлю. Она от этого, казалось, только сильнее тревожилась и нервничала, потому после каждого дневного часа в саду она лежала на мокрой простыне. Бывало, она просыпалась раньше всех, но притворялась, что спит и ждала, когда все дети проснутся и выйдут из спальни. Тогда она успеет спрятать мокрое белье. Однажды она запихала его в шкафчик для вещей – всегда находила разные совершенно не подходящие для этого места, лишь бы вновь не быть пристыженной и униженной. Но приходя в сад на следующий день, Юля замечала, что спрятанное белье исчезало. Конечно, оно обнаруживалось нянечками и извлекалось из шкафа, из-под кровати и других мест. Но никто не разговаривал с Юлей и не обсуждал эту странную ситуацию.