Юки-онна, или Записки о ёкаях - стр. 9
В изумлении он сказал:
– Старшая сестра[14], вы так похожи на одну девушку, которую я знал когда-то, что я даже испугался, когда вы вошли в комнату. Простите мне мое любопытство, но откуда вы родом и как вас зовут?
И внезапно, тем самым голосом, который он хорошо помнил, она ответила:
– Меня зовут О-Тэи, а вы Нагао Тёсэй из Этидзэна, мой нареченный муж. Семнадцать лет назад я умерла в Ниигате, а вы письменно пообещали жениться на мне, если я вернусь в этот мир в теле женщины. Обещание вы скрепили личной печатью и положили его на буцудан, рядом с табличкой, на которой начертано мое имя. И вот я вернулась…
Произнеся эти слова, она упала без чувств.
Нагао женился на ней и был счастлив. Но его жена как будто начисто забыла, чтó сказала ему в Икао; не помнила она и своей предыдущей жизни. Память о прежнем существовании, которая чудесным образом ожила в минуту встречи, вновь угасла, уже навсегда.
Юки-онна
В одной деревне в провинции Мусаси[15] жили два дровосека – Мосаку и Минокити. В то время, о котором идет речь, Мосаку был уже стар, а Минокити, его помощнику, стукнуло восемнадцать. Каждый день они вместе отправлялись в лес, миль за пять от деревни. По пути им приходилось переправляться на пароме через широкую реку. Несколько раз там строили мост, но его неизменно сносило паводком. Никакой мост не устоит против половодья.
Однажды зимним вечером, когда Мосаку и Минокити возвращались домой, их застигла метель. Они добрались до переправы и обнаружили, что паромщик ушел, оставив паром на другом берегу. Переплыть реку было невозможно, и дровосеки укрылись в хижине паромщика, радуясь, что им посчастливилось найти хоть какое-то пристанище. В лачуге не было ни жаровни, ни очага – ничего, кроме двух подстилок[16]. Мосаку и Минокити заперли дверь и легли спать, укрывшись своими соломенными плащами. Поначалу им было не так холодно, и они подумали, что метель скоро кончится.
Старик почти сразу заснул, а юный Минокити долго лежал без сна, прислушиваясь к вою ветра и к тому, как снег неумолчно хлестал о дверь. Река ревела, хижина качалась и поскрипывала, словно лодка в море. Буря была ужасная, с каждой минутой становилось все холоднее, и Минокити дрожал под своей накидкой. Наконец, несмотря на холод, он уснул.
Он проснулся оттого, что на лицо ему посыпался снег. Дверь хижины была открыта, и в снежном сиянии (юки-акари) он увидел женщину… женщину в белом. Склонившись над Мосаку, она дула на него, и ее дыхание висело в воздухе, как белый дым. Потом она повернулась к Минокити. Тот понял, что не может даже вскрикнуть. Белая женщина нагибалась все ниже; их лица уже почти соприкасались. Минокити увидел, что она очень красива, хотя ее взгляд внушал ему ужас. Некоторое время она смотрела на юношу, а затем улыбнулась и прошептала: