Йомсвикинг - стр. 42

Вначале я попытался докричаться до других. Надо поворачивать, надо подняться на кряж. Эти слова изменили что-то во мне. Теперь я думал не как раб, а как мужчина. Я спасу женщин и детей хёвдинга и уведу их в безопасное место. Не помню, надеялся ли я, что Харальд Рыжий в благодарность дарует мне свободу, или я просто боялся остаться один. В любом случае, с тем же успехом я мог ничего не говорить, ведь они не услышали меня. Будто стадо напуганных оленей, они не видели и не слышали ничего вокруг.

Мы с Фенриром поднялись на кряж. Там я взобрался на сосну и принялся наблюдать за тем, что творилось на торжище. Боевой корабль нападающих по-прежнему стоял у разбитых причалов. Несколько мужчин кидали в него какие-то предметы. Кажется, это были ковры, шкуры, мешки с зерном. Один поднял руку к солнцу, и в ладони что-то блеснуло – золото или серебро. Кажется, это был кубок или большая кружка. На таком расстоянии разглядеть было трудно. Я услышал чей-то крик. Голос был мужским, но я никогда не слышал, чтобы человек издавал такие звуки. Я понял, что слышал предсмертный вопль человека. Потом крики стали тише, перешли в страдальческий плач, а затем все стихло.

Я остался на дереве. Спустя некоторое время я попытался слезть, но опять почувствовал оцепенение, руки и ноги не двигались, и мне оставалось только сидеть на той сосне. Я видел, как воины обыскивают дома. Один из них пришел на двор к Хальвдану, долго рассматривал мою лодку, а затем пинком открыл дверь и зашел в дом. Он там пробыл недолго, вскоре воины начали собираться внизу, у пристаней. Двое волокли кого-то, должно быть, раненого. Его вынесли на причал, сначала я решил, что это один из них. Но они затащили его на корабль и накинули на шею петлю. Двое ухватили его за руки и поставили лицом к мачте, а третий подошел с длинным ножом в руках.

Когда нож вошел в его спину, пленник закричал. Он призывал Одина, и я узнал этот голос. Это был Харальд Рыжий. Крик перешел в хриплый вой и вдруг оборвался. Он висел на веревке, а нападавшие рубили и полосовали его спину. Затем они вывернули что-то красное из спины, его повесили за шею, и он задергал ногами, еще живой. Воины на палубе подняли над головой топоры и издали протяжный вопль:

– О-о-о-у-у-у, о-о-о-о-у-у-у!

Я слез с дерева, повернулся спиной к торжищу и пошел дальше, вверх по кряжу. Здесь почва была каменистой, так что я мог идти не оставляя следов. Добравшись до верхушки кряжа, я остановился и обернулся. Разбойники поймали лошадей. Они уже ехали вверх по дощатой улице. Всем лошадей не досталось, поэтому остальные следовали за всадниками пешком. У каждого в руках был десяток факелов, и они поджигали по дороге крыши домов.