Йеллоуфейс - стр. 21

А в голове у меня все время вертится мысль: «У меня получилось. Я, блин, сделала это». Я живу жизнью Афины. Книгоиздание теперь работает со мной как положено. Я все же пробила этот стеклянный потолок. У меня есть все, к чему я когда-либо стремилась, – и вкус у него именно такой, каким я его себе представляла.

ЗНАЮ, О ЧЕМ ВЫ ДУМАЕТЕ. «ВОРОВКА». «Плагиаторша». А еще, наверное, – поскольку все дурные поступки должны непременно быть с расовой подоплекой, – «расистка».

А вот вы меня выслушайте.

Это не так ужасно, как кажется.

Плагиат – выход достаточно простой; способ, к которому прибегаешь, когда сам не можешь написать ни слова. Однако то, что делала я, давалось отнюдь не легко. Я действительно переписала изрядную часть книги. Ранние наброски Афины хаотичны, местами откровенно сырые; всюду разбросаны незаконченные предложения. Иногда я даже не могла понять, к чему она клонит в том или ином абзаце, поэтому полностью его перекраивала. Это не означает, что я просто взяла картину и выдала ее за свою собственную. Мне достался эскиз с неровными мазками цветов тут и там, и я его закончила в соответствии со стилем оригинала. Как если бы, скажем, Микеланджело оставил незавершенными огромные куски Сикстинской капеллы. А потом Рафаэлю пришлось доделать все остальное.

Весь проект, надо сказать, просто прелесть. Невиданный доселе плод литературного соавторства.

Ну и что с того, что он краденый? Что с того, что он сам упал мне в руки?

Афина умерла раньше, чем кто-либо прознал о существовании рукописи. Она никогда бы не была опубликована, а если б и была, то навсегда с клеймом «незаконченного романа» Афины Лю, такого же разрекламированного и разочаровывающего, как «Последний магнат» Фицджеральда. Я же дала книге шанс выйти в мир без осуждения и кривотолков, чем всегда чревато совместное авторство. И за весь тот труд, что я в него вложила, за все те часы непрестанных усилий почему бы мне не проставить на обложке свое имя?

Афина, если на то пошло, упомянута мной в «благодарностях». Моя бесценная подруга. Главный источник моего вдохновения.

Возможно, Афина даже хотела бы этого. Ее всегда привлекали литературные мистификации разного рода. Вроде того, как Джеймс Типтри-младший[7] водила людей за нос, внушая всем мысль, что она мужчина, или случай Ивлин Во, многие читатели считают его женщиной до сих пор[8].

«Люди приступают к тексту с огромным количеством предубеждений, вызванных их надуманным представлением об авторе, – делилась она в одном из интервью. – Как бы, интересно, воспринимались мои книги, если бы я выдавала себя за мужчину или белую женщину? Мой текст мог быть в точности таким же, но в одном случае его разнесли бы в пух и прах, а в другом – превознесли до небес. Хотя с чего бы»