Языки страха. Женские и мужские стратегии поведения - стр. 32
Общеизвестно, что чета Добсонов – авторы идеи сериала “Санта- Барбара” и профессиональные психологи – сознательно закладывали в сюжеты своего детища некий программирующий терапевтический эффект. Потом, конечно, джин из бутылки сбежал, но поначалу было именно так. У текстов русского сериала далеко не врачующий аромат. (Анализируя сериалы, почти постоянно приходится обращаться к текстам, так как визуальный ряд лишен множественности смыслов, он иллюстративен, а чаще всего даже лапидарнее самого диалога. В этом смысле старая добрая радиопередача “Театр у микрофона’' гораздо интереснее). Невыносимая легкость бытия низвергается со своего трагического пьедестала до плоскости небольшого квадратика экрана – не всегда четкого зеркала нашей жизни, постепенно превратившегося в икону. Телесериал становится чудовищной ежедневной молитвой. Книга, какая бы она ни была, все равно обращается к каждому. Гигантские тиражи “бульвара” формируются из 1 + 1 + 1 + 1 + 1 и т. д. Сериал, возникающий каждый вечер в заданное время, смахивает на массовую религиозную службу. На разных каналах произносятся разные слова, кстати, часто одними и теми актерами.
Что беспокоит героев русского сериала?
– Нет, трупа нет. Скорее всего, ее забрали с собой. Распотрошили (пауза) компьютер.
– Я мужик здоровый. Если ей меня мало, я на многое готов закрыть глаза.
– Мне не нравится, что в доме снова нет прислуги.
– В этом мире все стоит денег. И тебе они нравятся так же, как и всем остальным. И не надо лицемерить.
– Мне не нужен слабак, который при первой же опасности бежит, как крыса с корабля, и у которого вечно нет денег. Возьми. Укради!
Говорят, что искусство – это некая творческая работа, от которой аудитория получает больше, чем в ней (этой работе) заложено. А если автор сознательно пытается сузить границы привычных представлений? Что получится? Раненый следователь Турецкий лежит на диване. Навестить его приходит кинорежиссер. Турецкий, ранее консультировавший режиссера по вопросам криминала и законности, доверительно произносит:
– Помните, я говорил вам про банкиров, что они такие безобидные и все такое. Так вот, я ошибался. По от этого ваше кино может и выиграет…
Вот такое у следователя Турецкого важное послание человечеству. Говорят, монтаж когда-то был средством выразительности киноязыка. Ну, это когда-то в прошлой жизни. А теперь монтаж стал доступным средством для того, чтобы прикрыть лень и ограниченности. Вот группа людей бежит через поле. Монтажный стык. Их преследует черный джип. Естественно, догоняет… Монтажный стык. Но группа, которой зритель, безусловно, сочувствует, уже вырвалась вперед… Стык. Но один из них, из “наших”, человек немолодой и весьма сомнительных спортивных дарований, отстал. Склейка. Он пятится от трех бандитов – мощных парней, которые идут на него стеной, к тому же один из них размахивает бейсбольной битой, другой держит в руке нож, а третий – он и с пустыми руками страшен… Монтажная склейка. Где-то вдалеке видны спины “наших”. Хорошо, что им удалось избежать опасности. Они бегут полем, уже почти добежали до леса. Стык. Парни идут, пожилой герой пятится. Боже, что сейчас будет?! Увы, монтажный стык. Следующий план – “наши” герои продолжают бежать. Вот он лес! Но к ним подъезжает зловещий джип. Они останавливаются, они понимают, что все уже потеряно, и они проиграли. Стекло опускается, и за рулем… конечно, там добродушный увалень, лет пятидесяти, который положил троих молодцов-бандитов. Вот она снова моя мышь с серпом! Вот она, родная! Почему опять поддавок?! Почему меня опять обманули, подменив подлинное сочувствие информационной констатацией некого маловероятного факта? А я хочу видеть, как немолодой и безоружный человек победит трех амбалов, преодолев самого себя и обстоятельства. Но мне не покажут этого, потому что режиссеру лень снимать эту сцену, потому что он не знает, как это сделать, потому что, вообще-то, этот актер не сможет поднять и руки.