Ярослав и Анастасия - стр. 65
На предложение базилевса Ярослав после недолгих размышлений решил ответить согласием. У всех на памяти было бесчестье княжны Евфросиньи и предательство Иштвана. Князь собрал в горнице бояр, слушал их советы, смотрел на поддакивающих его словам Чагровичей, на сомнения Филиппа Молибогича, на молчавшего в глубоком раздумье Семьюнку. Разные были они, бояре, это было и хорошо, но порой и пугало его. А как схватятся за мечи в жарком споре, или соберут своих подручных да пойдут тузить друг дружку. Галичине нужен был мир и нужна была крепкая рука. Но достаточно ли сильна его, Ярослава, десница? Велика ли власть его над всеми ими?!
Нужна была помощь Церкви – ох, как нужна! Но Козьма – не тот человек, чтобы поддерживал его начинания! Слышал не раз Ярослав, как злобно шептались у него за спиной клирики[140] из окружения епископа, да и сам Козьма иной раз мог подлить масло в огонь. Осуждали его за связь с Анастасией, за то, что живёт с ней невенчанный и при живой жене. Ещё не могли простить того, что отнял у одного из монастырей два богатых села и отдал их Чагру, отцу своей полюбовницы. Может, и не надо было так поступать, да не смог, в который уже раз, он, Ярослав, отказать в просьбе любимой, утопал он в серых с раскосинкой очах её, лишаясь воли и разума.
…В решении о союзе с империей ромеев епископ Козьма князя поддержал.
– Греки – единоверцы суть наши, не латиняне, не поганые. С ними дружбу водить – дело благое, – говорил Козьма на совете совсем по-мирскому, не ссылался на Святое Писание, больше уповал на силу собственного убеждения.
С Андроником простились по-братски, облобызали друг друга на прощание. Не узнать было в облачённом в сверкающий на солнце чешуйчатый доспех воине того жалкого изгнанника, который явился в Галич без малого год назад. В жизни Андроника, наполненной любовными приключениями и честолюбивыми надеждами, его недолгое пребывание на Руси останется забавным мгновением, короткой, но яркой вспышкой. Он уезжал, навсегда покидал гостеприимную Галичину, отправляясь на очередную войну, в очередное захватывающее путешествие. Не думал избалованный женским вниманием царевич о том, как во многих боярских теремах и в хатах простого люда тяжко вздыхают молодые жёнки и девицы – забытые им эпизоды его бурной судьбы. А кое-где уже подают голоса крохотные, не признанные никакой властью отпрыски рода Комнинов – плоды ночных соитий местных красавиц с влюбчивым сладкогласым ромеем.
Но уляжется пыль за копытами коней, отъедут по шляху на юг важные епископы, ускачет на далёкие дунайские берега отряд дружины, и воротится жизнь в прежнюю колею, на круги своя. Снова потекут для галичан привычной чередой малые и большие дела и заботы. Новые заботы предстоят и Ярославу.