Ярослав и Анастасия - стр. 44
– Вот что, Бела, – прервал воцарившееся в палате молчание Мануил. – Хочу посоветоваться с тобой. Учителя хвалят тебя, говорят, ты неглуп и прилежен. Наука управления империей трудна и многогранна. А нынешняя наша тема касается твоей родины. Много дурных событий происходит в славном городе Эстергоме. Ты знаешь, что на престоле земли мадьяр закрепился твой старший брат, Иштван. Всеми делами вашего королевства заправляет твоя мать, Фружина.
– Мой базилевс! У меня давно нет матери! Ты, порфироносный, стал мне и отцом, и матерью! – пылко воскликнул Бела.
В словах его была искренность. Но не настолько привязан был молодой Арпадович к Мануилу, сколько ненавидел свою родную мать и брата. Это они сделали его заложником и заставили пресмыкаться в этом гадюшнике, каким Бела считал Влахернский дворец. Если он станет императором, то непременно переедет отсюда в Палатий – древний дворец Юстиниана[120] и Василия Болгаробойцы[121]! Или в Магнавру на живописном берегу Босфора!
– До нас дошли вести, что твой брат Иштван собирается жениться. У него есть сильный союзник – галицкий князь Ярослав. Так вот, дочь Ярослава уже прибыла в страну мадьяр. В скором времени намечается свадьба. Как ты понимаешь, против империи ромеев складывается весьма сильная коалиция. Мадьяры, князь Ярослав, чехи, сербский жупан Неманя. Не забывай также римского папу и сицилийских норманнов[122]. Иными словами, в начинающейся на Дунае войне нам придётся нелегко. Вот я и позвал тебя. Подумай, как сделать, чтобы князь Ярослав отстал от союза с твоим братом и твоей матерью. Если он отпадёт от Иштвана, то, поверь мне, не пойдут помогать мадьярам ни чехи, ни Сицилия. А со Стефаном Неманей мы как-нибудь справимся сами. Он друг мадьяр ненадёжный, ибо ищет лишь свою выгоду. Так какие у тебя мысли, Бела? Говори, не бойся.
Молодой человек, опасливо озираясь по сторонам, словно боясь, что кто-нибудь подслушает их разговор, несмело предложил:
– Ну, может быть… У всесильного базилевса найдутся в окружении Иштвана доброжелатели. Я слышал о свойствах восточных ядов. Не станет Иштвана, не будет и союзов, вредных особе автократора и империи ромеев, не будет и войны.
– Что слышу я! – Мануил в негодовании вскочил с кресла и заходил по палате, размахивая руками. – Ты брата родного убить предлагаешь! Ты! Господи, какой позор! Правильно моя дочь называет тебя варваром, Бела! Ты знаешь, сколько у меня братьев, родных и двоюродных! И далеко не все они верны мне! Но я никогда, слышишь ты, щенок, никогда не желал им смерти и не пытался от них избавиться! Сколько заговоров строил против меня Андроник, и сколько раз мог я приказать его умертвить! Но я не сделал этого, ведь он мой брат! Это до какой же низости надо дойти, чтобы предлагать такое!