Янки из Коннектикута при дворе короля Артура - стр. 28

Дома над дверью, а в гостиной у нас их было девять штук, одна другой краше. Но здесь, даже в моем большом парадном зале, не было ничего похожего на картину, кроме предмета размером с покрывало, который был либо тканым, либо вязаным (на нем даже были заштопанные места и заплаты), и в нём не было ничего подходящего к мебели по цвету или форме; а что касается пропорций, то даже сам Рафаэль не смог бы создать их более впечатляющими, после всей его практики в создании тех кошмаров, которые называют «знаменитыми карикатурами на Хэмптон-Корт». Рафаэль был важной птицей! У нас было несколько его литографий – одна из них – «Чудесная ловля рыбы», где он совершает собственное чудо – сажает трёх человек в каноэ, которое не выдержало бы и собаки, не опрокинувшись. Я всегда с восхищением изучал творчество Рафаэля., оно было таким свежим и нетрадиционным, что замирал дух.

В замке не было даже ни звонка, ни телефона. У меня было очень много слуг, и те, что были на дежурстве, слонялись по приемной; и когда мне требовался кто-нибудь из них, мне приходилось идти и звать его. Здесь не было ни газа, ни свечей; бронзовое блюдо, наполовину наполненное маслом из пансиона, с плавающей в нем пылающей тряпицей, было всем тем, что могло считаться освещением. Многие из этих ночных посудин висели вдоль стен и скрашивали темноту лишь настолько, чтобы смягчить абсолютный мрак и заставить контуры предметов порой выступать из него. Если вы выходили из дома ночью, ваши слуги несли факела за вами следом. Не было ни книг, ни перьев, ни бумаги, ни чернил, ничего, а в отверстиях, которые они считали окнами, не было стекол. Стекло – это такая мелочь, пока оно есть в окне, а потом, когда его там нет, оно становится проблемой. Но, пожалуй, хуже всего было то, что зднсь не было ни сахара, ни кофе, ни чая, ни табака. Я понял, что я просто ещё один непсчастный лузер типа Робинзона Крузо, выброшенный на необитаемый остров, и в ужасе оглядывающий окрестность, где нет общества, кроме нескольких более или менее ручных животных и папугаев, и если я хочу сделать свою жизнь сносной, я должен поступать так же, как он, – изобретать, изощряться, выворачиваться наизнанку, шустрить, созидать, чинить вещи и латать гнилые тряпки. Короче, заставлять мозг и руки работать неустанно и сохранять спокойствие, чтобы то ни случилось, чтобы они всегда чем-нибудь были заняты. Что ж, это было по моей части! Сначала меня беспокоило лишь одно – огромный интерес, который люди проявляли ко мне.

Очевидно было, что вся страна захотела поглазеть на меня. Вскоре выяснилось, что затмение напугало британцев почти до смерти, пока оно продолжалось, вся страна, от края до края, пребывала в плачевном состоянии паники и смятения, а церкви, скиты отшельников и монашеские кельи вместе с монастырями были переполнены молящимися и плачущими бедняками, бомжами и инвалидами, которые думали, что наступил конец света. Затем последовала новость о том, что организатором этого ужасного события был незнакомец, могущественный волшебник, прибившийся ко двору Артура; что он мог бы задуть Солнце, как свечу, и как раз собирался это сделать, когда его милосердие было куплено неслыханной ценой, а затем он рассеял свои чары и теперь был признан и почитаем как человек, который своей собственной мощью спас земной шар от разрушения, а его народы – от вымирания. Теперь, если вы подумаете, что все в это верили, и не только верили, но даже и не думали сомневаться в этом, вы легко поймёте, что во всей Британии не было человека, который не прошёл бы пятьдесят миль, чтобы увидеть меня. Конечно, все разговоры были только обо мне – все остальные темы испарились. дДаже король внезапно превратился в малоизвестную и совершенно неинтересную персону. Не прошло и суток, как начали прибывать делегации, и с этого момента они продолжали прибывать в течение двух недель. Деревня была переполнена, как и вся сельская местность в округе. Мне приходилось выходить на улицу по дюжине раз в день и кланяться, и поворачиваться, как клоуну, в общем, демонстрировать себя этим благоговейным толпам беснующихся людей.