Янина и истинные роли. - стр. 10

Перепаковав ювелирку и немного драгоценных монет в платок, она запихнула сверток в карман уже моего пальто. Перекрестив меня, старушка указала на дверь, отвернувшись и смахивая слезу рукавом.

Молча выйдя, я сразу определила направление, заметив недалеко от себя калитку, покосившуюся и низенькую, но еще берегшую этот двор. Дом, и правда, у бабы Клавы был большой и надежный. Сложенный из кирпича, одноэтажный и длинный. Наверное, комнат на пять, если считать сени и кухню. Тут явно жила раньше большая семья, разъехавшаяся по другим городам. Может, обзавелись собственным жильем и семьями, раз у нее была внучка, а может, уехали по назначениям с рабочих мест. Ведь раньше это было нормальной практикой в нашей стране – искать свое место, трудясь на заводах по всему необъятному союзу. А старушка осталась одна, доживать свои годы, сражаясь с врагом так, как умеет.

Я хотела оставить ей наговор, но тратить силы на почти мертвую старушку было не рационально. Что хорошего подарят ей еще неделя или месяц жизни? Покажут конец войны? Или, может, даруют клад? Если и живы ее родные, в чем я сомневаюсь, жить рядом с немцами в хлеву явно не их предел мечтаний. Они будут ждать, когда враг уйдет, мосты возведут и наступит хоть некая стабильность в жизни.

Идти в никуда, разыскивать бабушку или мать, переплывая отнюдь не спокойную реку – это, скорее, фантазия. Далекая мечта юной идеалистки, что по наивности не представляла себе, какой бывает война. Я и сама еще не представляю, что ждет меня дальше. Выбор у меня небольшой: возможное насилие от местных служивых, останься я тут, и шанс затеряться в городе, используя личину старушки. Наверняка, в городе куча людей, которые, как и я, прикидываются стариками. Может, найду место, где остался хоть кто-то из наших. Они-то помогут и примут меня, и не важно, кто это будет – водяной или вампир.

Я шла именно так, как меня учила баба Клава, изредка поглядывая по сторонам. Серые грязные улицы, жухлая трава и листва, голые деревья, разбитые дороги, разрушенные дома. Иногда попадались и целые здания, но чаще сгоревшие или обрушившиеся от попадания бомб и снарядов. Иногда попадались патрули в форме и даже с собаками. Никто не подходил ко мне, смотря словно сквозь старуху, что ковыляет по своим делам. А вот более молодые и менее грузные женщины, порой даже удостаивались парочки пошлых шуток. Пользуясь тем, что их не понимают, немцы говорили спокойно, обсуждая планы на вечер, перекрикиваясь с теми, кто стоял метрах в двадцати от них. Я же, как учившая, но не особо практиковавшая разговорный язык, понимала не все, но большую часть: кто и куда собрался заглянуть, кто хотел пойти к доступной девке, а кто будет устраивать пирушку. Не важная информация, но ковылять приходилось медленно, а значит, и просвещаться.