Яд изумрудной горгоны - стр. 28
В среду первого мая около восьми-сорока пяти утра именно этим Кирилл Андреевич и занимался, покуда производил туалетные процедуры у зеркала в уборной – припоминал цитаты и даже немного сожалел, что мало кто смог оценить и литературную составляющую вкупе с несомненной научной важностью.
Но его прервал шум из передней.
А так как уже восемь-сорок пять, и в это время домашняя хозяйка Серафима Никитична занята на кухне и ей решительно незачем шуметь в передней, то Кирилл Андреевич насторожился. Отворил дверь уборной и, вытирая на ходу полотенцем остатки пены с выбритых щек, вышел в коридор.
Так и есть.
Из передней, крадучись и явно стараясь быть незаметным, пробирался Степан Егорович Кошкин, его приятель а, пожалуй, что и друг. Таился не зря, ибо он поддерживал на ходу некую девицу, род занятий которой не оставлял сомнений. Девица, хоть и была закутана в клетчатый плед, не посчитала нужным спрятать под ткань также и смуглое острое плечо, явно оголенное.
Кошкин его покамест не замечал, и Кирилл Андреевич взирал на картину с молчаливым и полным достоинства укором. Но недолго, вскоре дал о себе знать:
– Доброго утра, Степан Егорович. Вам нет нужды таиться: я обнаружил, что вы не ночевали дома ещё около полуночи, когда постучал к вам, чтобы справиться о той книге, которую одалживал накануне, но нашёл только книгу, не вас. И понял, что, вероятно, вы пропадаете в известном вам заведении, карточка которого выпала у вас из кармана третьего дня. – С достоинством воспитанного человека Воробьев поклонился даме: – И вам доброго утра, мадемуазель… простите, не имею чести быть вам представленным.
– Вы весьма наблюдательны, Кирилл Андреевич, вам бы в полиции служить… – сухо пробормотал Кошкин и приспустил плед с руки своей дамы. – Эта мадемуазель ранена. Я рассчитывал на вашу помощь, поскольку до госпиталя далеко ехать.
Воробьёв всполошился, отринул свою надменность. Тотчас бросился к девушке, бережно поднял её руку и наклонил ближе к свету.
Кости не сломаны, уже хорошо. Кажется, только ссадина – на внутренней части предплечья с незначительной кровопотерей. Будто натертость или вроде того… Зашивать необходимости нет.
– Надобно обработать, – заключил он. – В госпиталь, думаю, можно не обращаться. Кошкин, отведите её в гостиную, я принесу воды и чистое полотенце.
Позже, когда рана была промыта, обеззаражена и забинтована, Воробьев поручил даму заботам Серафимы Никитичны, а сам стал искать Кошкина. Тот наспех завтракал яичницей с кофе, и Воробьев охотно к нему присоединился.
– Кто она? – не мог не спросить. – Где вы её нашли раненую?