Яд и мармелад. Жена по неосторожности - стр. 50
И тут она.
Эта раздражающая пустоголовая девочка, которая должна была стать лишь средством достижения моей цели. Я не предполагал, что обращу на нее внимание. Что вообще буду задумываться о ней.
Думать о ней… Так...
Вспоминать малейшие интонации ее нежного голоса, ее одуряющий запах, как она дрожала в моих руках и то, какими сладкими оказались ее губы на вкус.
Там, в купе паровоза «Морбидион-Дракончино», я сказал, что не позволил ей уехать из-за своего желания наказать ее за обман.
Это была ложь. Я не отпустил Марисабель, потому что не хотел ее отпускать. Вдруг почему-то стало интересно, как она будет себя вести. И какие шаги предпримет.
Девушка, конечно, затянула свою обычную волынку про расторжение контракта. В этом она была предсказуема.
И все-таки что-то в Марисабель меня удивило. Пусть наивная и неопытная, но она умела держать удар.
Сначала горько рыдает, но затем собирается и пытается справиться с трудностями.
Что делает ей честь.
И потом, этот ее фамильяр. Такой девушке, как она, действительно бы больше подошли зайчик или бабочка. Но нет – редкий крылан выбрал почему-то ее. Это… интриговало.
Она такая порывистая, такая яркая, как экзотическая птичка…
А я не могу даже ею полюбоваться.
Чужая. Бесконечно далекая.
Но так оно и должно быть.
26. ГЛАВА 13.2
Куда делись все мои натренированные навыки эмпата и умение читать по ауре?
Наслаждение ею и ее близостью застили разум. Лишили разума.
Хотелось верить, что она испытывает то же самое, чутье подсказывало, буквально кричало об этом.
Но умом я понимал, это было бы слишком хорошо для меня.
Нельзя позволять себе обманываться в том, какие чувства Марисабель испытывает.
О, я не обманываюсь. Нет.
Обреченность, что придется идти на такую жертву. Крайнюю степень неприязни. Ужас перед могильным магом.
Она смирилась с нашим браком. Но каждый раз замирает от гадливости, стоит лишь мне приблизиться к ней. Или дотронуться.
В карете девушка из последних сил терпела… А потом я не удержался от поцелуя.
Я целовал ее, а она дрожала не от страсти, как хотелось думать мне, а от отвращения. И отвечала только лишь из страха.
– Что вы себе позволяете? Вы… Вы!
Ее голос до сих пор стоял у меня в голове. В нем было столько омерзения.
Когда-то давным-давно я поклялся, что больше никогда не испытаю подобного. Раз и навсегда разочаровался в женщинах и дал себе обещание больше не подпускать их к себе. Не впускать в душу.
Но вот, Гилберт Блэкмор, добро пожаловать на те же самые демоновы грабли!
Когда девушка всей душой ненавидит тебя и ее корежит от одного твоего прикосновения, принуждать ее к близости унизительно.